Экономика второе высшее образование дистанционно в государственном вузе: Высшее экономическое образование дистанционно

Экономика второе высшее образование дистанционно в государственном вузе: Высшее экономическое образование дистанционно | Высшее образование дистанционно

Содержание

Второе высшее образование в государственном ВУЗе

Рабочий процесс любого специалиста происходит в постоянно меняющейся и развивающейся профессиональной среде. Бесконечные корректировки, поправки, изменения и новвоведения происходят в абсолютно любой системе. И все чаще знания, полученные не так давно, оказываются уже не достаточно актуальными. Стремясь реализовать свое желание развиваться и достигать карьерных высот, работники возвращаются в ВУЗы за вторым высшим образованием с конкретной целью — получить новые знания.

Второе высшее образование — это отличный способ, ускорить карьерный рост или получить более выгодное предложение по работе. Профессиональная деятельность специалиста занимает 8-10 часов ежедневно, не оставляя никакой возможности посещать ВУЗ. Дистанционная форма обучения разработана специально для удаленного образования, гармонично совмещая работу, учебу и семью.

Главное о втором высшем дистанционном образовании:

— В соответствии с российским законодательством получить второе высшее образование можно только на платной основе.

— Вступительные испытания проходят по результатам теста с доступным уровнем сложности.

— Для поступления не требуется наличия результатов ЕГЭ.

— Срок обучения составляет 2,5-3,5 года.

— Учебная часть оформляет перезачет дисциплин совпадающих по программе обучения с первым высшим образованием.

Как происходит дистанционное обучение?
Дистанционное образование — это процесс получения необходимых профессиональных знаний и умений удаленно, с использованием новейших информационных технологий. Студенту не нужно ходить на пары, приезжать на сессии, выбирать время для посещения деканата. Весь процесс обучения организован на сайте ВУЗа с помощью дистанционной платформы, где у каждого студента есть персональный доступ в личный кабинет в котором размещены как учебный материал для самостоятельного изучения, так и итоговые тесты. Неограниченный по времени доступ ко всем материалам и дисциплинам, подробное информационное сопровождение методистами образовательного учреждения, видео консультации и лекции с преподавателями.

Кому удобно дистанционное обучение?
Возможность обучаться удаленно в удобное свободное время без затрат на проезд и проживание на сессии — это главная привлекательная особенность дистанционного обучения. Это выбор людей которые ценят свое время и средства:
— Мамы в декрете и в отпуске по уходу за ребенком.
— Студенты-очники других вузов.
— Жители отдаленных регионов страны.
— Инвалиды, люди с ограниченными возможностями.
— Работники, большую часть времени занятые трудовыми обязанностями.

Какая форма обучения указана в дипломе?
Привычные и всем известные формы обучения — это очная, заочная и очно-заочная (вечерняя). Дистанционное обучение — это заочная форма с применением дистанционных технологий. О чем делается запись в диплом государственного образца с формулировкой — «заочная форма обучения», т.е. фактически о дистанционных технологиях нигде в документе не сообщается, а значит у вас образование традиционной заочной формы.

Что нужно для того, чтобы получить дистанционное второе высшее образование в государственном ВУЗе?
Чтобы получить дистанционное второе высшее образование в государственном ВУЗе, необходимо представить стандартный пакет документов:

— удостоверение личности (паспорт),

— диплом о первом высшем,

— заявление о зачислении,

— подписанный договор,

— квитанция об оплате первого семестра.

Обмен документами с образовательным учреждением происходит в электронном варианте, почтовой службой или по доверенности с курьером. Для доступа на дистанционную платформу необходимо любое свободное время в формате 24\7 и стабильный выход в интернет с удобного для вас устройства.

Второе высшее образование дистанционно в государственном вузе.

Получить второе высшее дистанционно — это взвешенное решение, которое принимают уже в сознательном возрасте. Есть особые условия, на которых можно получить еще один университетский диплом.

Еще одно образование пригодится как тем, кто хочет углубить свои знания и освоить смежную специальность, так и тем, кто хочет сменить профессию.

Второе высшее получают платно, но в государственных вузах цены на обучение выше. Также туда может быть сложнее поступить. Например, в некоторые вузы есть конкурс, и абитуриенты должны сдавать вступительный экзамен по профильному предмету.

Преимущества учебы в университете

Тем, кто получает второе высшее, будет комфортно учиться дистанционно по следующим причинам.

Экономия времени. Не нужно переезжать в другой город или ездить в университет и обратно.
Собственный график. Изучать материалы можно в комфортном темпе и любом месте дистанционно – все материалы уже загружены в личный кабинет. Это особо важно для получающих вторую профессию, потому что учебу приходится совмещать с работой.

Условия поступления

Для зачисления на курс в большинстве вузов не нужно проходить вступительные испытания, достаточно предъявить первый диплом. Но иногда требуется сдать внутренний экзамен по профильному предмету или пройти тестирование.

Программа обучения

Программа практически не отличается от стандартной, но обучение длится меньше, чем при получении первого диплома.

Из учебного плана убирают общеобразовательные дисциплины, такие как история, философия, экономика и культура речи. Остаются только профильные предметы, из которых и составляют учебный план. Поэтому обучение длится 2,5-3 года. Если специальность смежная с направлением первой полученной специальности, то могут также исключить общие для них предметы.

В число направлений, по которым можно дистанционно получить диплом, входят банковское дело, HR-менеджмент, информационные технологии, финансы, дизайн, психология и педагогика.

Поступить в государственный вуз на второе высшее труднее, и обучение там дороже. Для зачисления на программу нужно предъявить диплом о первом образовании. Учеба длится 2,5-3 года. Дистанционный формат подойдет для тех, кто хочет совмещать работу с обучением. Получение второго диплома позволит реализоваться в новой профессии или углубить знания в нынешней и продвинуться в карьере.

Адреса поступления:

Москва, Измайловский Вал, д. 2, м. Семеновская

Москва, Ленинградский пр., д. 80Г, м. Сокол

Телефоны (круглосуточно)

Время работы

Пн-Пт: 09.00 — 20.00

Сб-Вс: 10.00 — 17.00

Началась эра гибкой работы в высшем образовании

Пандемия COVID-19 сразу и коренным образом изменила наши коллективные отношения с работой.

Но как изменятся будущие должности преподавателей, сотрудников и административных работников?

В середине ноября, во время короткого затишья между появлением вариантов Delta и Omicron, подкаст Inside Higher Ed The Key взял интервью у администраторов двух университетов, которые были впереди в решении вопросов многих людей и организаций. борются с.

Натали Макнайт — декан Колледжа общих исследований Бостонского университета и сопредседатель его Комитета по вопросам будущего работы персонала, который разработал новую политику, позволяющую многим сотрудникам работать из дома до двух дней в неделю.

Следующие интервью, сначала с Макнайтом, а затем с Гэри, были отредактированы для ясности и краткости.

Inside Higher Ed : Расскажите нам, что было поручено сделать Комитету по вопросам будущего работы персонала в BU и какие основные вопросы он решал.

Натали Макнайт: Президент Боб Браун учредил этот комитет в феврале 2021 года. В него входят члены со всего кампуса, и он поручил нам изучить, какие дистанционные практики уже существуют в BU. У нас не было единой политики, но мы знали, что некоторые люди используют удаленную работу [до пандемии]. Затем мы изучили, что происходит в высших учебных заведениях в целом, и опросили преподавателей и сотрудников об их представлениях об удаленной работе и о том, насколько продуктивно они себя чувствовали.

Он хотел, чтобы мы двигались быстро, и мы двигались быстро. Мы запустили в феврале; мы доставили ему доклад в июле. Затем в августе он был запущен вместе с онлайн-порталом приложений для удаленной работы, чтобы люди могли подать заявку. Они будут проверены их непосредственным начальником, а затем начальник их начальника также должен будет подписать. На данный момент у нас более пары тысяч человек, которые подали заявки и получили [одобрение] удаленной работы. Мы предложили, чтобы люди в большинстве случаев могли работать удаленно два дня в неделю, если только их работа не была на 100 % ориентирована на будущее. Есть целые сектора, вроде полиции, и если ты работаешь в столовой, ты не можешь делать эту работу удаленно. И некоторые рабочие места позволили бы больше, чем это. Итак, мы приступили к работе и внедряем его, и пока все хорошо.

Внутри высшего образования : Это ориентировано на внештатных сотрудников, верно? Каково было мышление на высоком уровне — преподаватели уже имеют больше гибкости в своей работе?

McKnight: Очень немногие преподаватели работают пять дней в неделю, восемь, девять часов в день в течение календарного года. Большинство преподавателей, если только они не руководят исследовательской лабораторией, приезжают в кампус, когда у них есть занятия и рабочие часы, и очень немногие преподаватели проводят занятия пять дней в неделю. Я бы сказал, что три-четыре дня довольно типичны для преподавателей, так что… преподаватели уже много работают удаленно и всегда так работали.

Я думаю, между преподавателями и персоналом существует некоторая напряженность, потому что персоналу приходится торчать в кресле пять дней в неделю, восемь, девять часов в день. Я думаю, что иногда есть немного обиды на преподавателей, которые, возможно, не появляются все лето. Они преподают пару уроков, проводят пару рабочих часов, вальсируют. А вот и сотрудница X, сидящая на своем месте и думающая: «Ну, черт возьми, должно быть здорово».

Во время пандемии мы все увидели, что многие сотрудники могут работать удаленно, потому что мы делали это удаленно. В опросе, который мы провели среди преподавателей и сотрудников, люди сообщили, что считают себя более продуктивными, работая удаленно.

Итак, если вы знаете, что можете делать это удаленно, вы знаете, что можете быть не менее продуктивным, и вы можете избежать того, что здесь, в Бостоне, называют худшим дорожным движением в стране — люди проводят в дороге два часа в день. Если вы можете избегать этого пару дней в неделю и быть более продуктивным, почему бы вам не сделать это?

Inside Higher Ed : Производительность многих наших работ трудно измерить и количественно оценить. Были ли ваши суждения о продуктивности полностью зависимыми от опроса?

McKnight: У нас были внутренние показатели производительности от наших собственных подразделений. Я декан колледжа, и есть определенные вещи, которые мы должны делать в определенное время каждый год.

Внутри Высшего Эда : Какие самые острые вопросы возникали в ходе обсуждения в комитете?

Макнайт: С культурой существует огромная проблема. Как вы поддерживаете культуру организации, если этот человек в эти три дня, этот другой человек в эти три дня? Как вы координируете собрания подразделения, если у вас нет ни одного дня недели, когда все собираются вместе? Если вы являетесь крупным университетом, таким как Бостонский университет, вы не можете придумать политику, которая была бы настолько детализирована и применима ко всем, поэтому она во многом основана на местных практиках. Ваш непосредственный руководитель должен подписать для вас конкретный график удаленной работы. И начальник супервайзера должен подписать, потому что кто-то в моем положении должен посмотреть на всех и сказать, есть ли у нас адекватный ежедневный охват по всем подразделениям? Но это те вопросы, которые могут решаться на местном уровне и должны решаться на местном уровне.

Кто знает, где мы приземлимся? Я знаю, что не будет так, как сегодня. И не так, как в пандемию, и не так, как до пандемии.
— Брайан Гэри, Технологический институт Вирджинии

Но это поднимает более важные вопросы о культуре. Этой осенью Боб Браун сформировал целевую группу по изучению культуры BU, особенно культуры, связанной с этими новыми методами удаленной работы. Это будет часть вторая: какова наша культура? Как удаленная работа влияет на это?

Inside Higher Ed : Из примерно 2000 сотрудников, которые были утверждены для удаленной работы, можете ли вы сказать что-нибудь о том, что вы видели до сих пор, что помогло бы нам понять, как это разворачивается? Женщин больше, чем мужчин из-за проблем с уходом за детьми и т. д.?

McKnight: Это отличные вопросы, и уход за детьми определенно играет в этом огромную роль. Я думаю, что мы находимся в самом начале пути, а заявки все еще поступают. Я предполагаю, что тот анализ чисел, о котором вы говорите, вероятно, начнется в весеннем семестре.

Внутри высшего образования : Меня интересует конкурентная среда. Насколько важным фактором в обсуждениях комитета было признание того, что мы наблюдаем культурный сдвиг в сторону потребности в большем балансе между работой и личной жизнью, и что неспособность отреагировать на него поставит BU в невыгодное конкурентное положение?

Макнайт: Огромный, огромный мотивирующий фактор в создании комитета и внедрении политики. Еще до того, как мы создали этот комитет, и, конечно же, во время заседания комитета, у нас уже были проблемы с удержанием, потому что мы находимся в Бостоне. В этом районе большая конкуренция, много отличных университетов. И если некоторые из них предлагают удаленную работу, а вы нет, если только вы не предлагаете кучу денег — и даже если бы вы предлагали кучу денег, вы все равно можете потерять их, потому что это вопрос качества жизни. , или это забота о детях, или просто желание иметь больше баланса между работой и личной жизнью, даже если у вас нет детей. Мы очень хорошо видим, что если вы хотите нанять и хотите удержать, вам придется это сделать. Ты не будешь игроком, если не будешь.

Inside Higher Ed : Считаете ли вы, что это почти вечная проблема в будущем? Если бы мы все играли более внимательно, это, вероятно, было бы заранее возникшей проблемой. Но вы думаете, что вам, вероятно, придется постоянно возвращаться к этому? Считаете ли вы, что это может быть что-то, что последовательно смещается в определенном направлении? Как вы думаете, мы могли бы прыгать туда-сюда?

Макнайт: Я не вижу возврата к политике удаленной работы. Я просто не вижу никаких признаков того, что это будет хорошо работать на любом уровне, и на самом деле нет причин для этого. При этом некоторые приложения для удаленной работы были одобрены на временной основе, например, на шестимесячный пробный период. Мы увидим некоторые сдвиги, но я не вижу возврата к политике отказа от удаленной работы. Я думаю, что удаленная работа никуда не денется. Я думаю, что если она вообще будет развиваться, то удаленной работы станет больше, а не меньше. Я вижу, что следующей итерацией этого станет четырехдневная рабочая неделя. Я не имею в виду работу дома один день в неделю. Я имею в виду, вы работаете из дома два дня в неделю, вы работаете здесь два дня в неделю и у вас есть дополнительный выходной каждую неделю. Я думаю, что это будет следующим.

Inside Higher Ed : Это относится к связанной, но немного другой проблеме выгорания сотрудников, потому что все мы были в марафоне, который был спринтом в течение последних 18 месяцев. И своего рода общие проблемы баланса между работой и личной жизнью, с которыми многие из нас борются как лично, так и организационно. Когда вы думаете об этих шестимесячных предварительных приемах, на что будут смотреть отдельные руководители и университет с точки зрения окончательной оценки влияния этого, его успеха или его отсутствия?

Макнайт: Все работы имеют определенные обязанности, и, конечно же, в первую очередь нужно оценить, выполнены ли задачи, часть работы? И хорошо ли они справились? Это должно быть мнение руководителя по этому поводу. Кроме того, это может быть что-то более эфемерное, но общение.

Это может быть самым большим риском этой удаленной работы, потому что я иногда видел некоторую путаницу в общении, что-то пропущено в электронной почте, кто-то сказал что-то в электронном письме, что, возможно, было не совсем понятно, и если бы они были совсем рядом, они могут зайти и сказать, вы имели в виду X? Но поскольку они не по соседству, они этого не делают. Они просто идут вперед и что-то делают, и это было неправильно. Хотя я полностью уверен, что удаленная работа будет продолжаться, и мы, вероятно, получим ее больше, проблемы со связью будут тем, чем мы действительно должны оставаться в курсе, потому что я видел несколько пропущенных мячей.

Внутри Высшего Эда : Вы думаете, что эти проблемы будут достаточно заметны, чтобы мы могли судить о них?

Макнайт: В степени. В моем собственном колледже, работая с командой лидеров, я надеюсь, что мы все… немного сбавим темп. Я думаю, что это будет ключом к общению. Нам не нужно делать вещи мгновенно, как только они попадают в ваш почтовый ящик. Мне все чаще звонят люди, потому что в моем почтовом ящике большой беспорядок. Но мы все находимся в режиме спринта, так что я должен сделать это сейчас, должен сделать это сейчас. И это не всегда самый разумный поступок. Поэтому я думаю, что нам нужно замедлиться, перевести дыхание и, возможно, быть более обдуманными и преднамеренными во всем, и тогда я думаю, что удаленная работа будет в порядке. Просто потому, что это удаленно, и мы бежим, и в какой-то момент мы прекращаем бежать.

***

Inside Higher Ed : Не могли бы вы рассказать нам о текущем состоянии обсуждения удаленной работы в Технологическом институте Вирджинии?

Брайан Гэри: Мы говорили на эту тему о том, что я назвал «гибкой работой», на самом деле с [начала 2021 года], когда мы все еще были в агонии от пандемии. Но было общее ощущение, что нам нужно смотреть вперед на постпандемическое рабочее место в университете, и как мы на самом деле можем извлечь выгоду из всего, что мы узнали в то время, когда почти год 80 процентов нашего населения работало на 100 процентов удаленно. .

Мы все знаем эту историю. В течение четырех недель мы перешли от преимущественно личного общения к преимущественно удаленному окружению. Я часто шучу с коллегами, что если бы у меня был миллион долларов и меня попросили бы реализовать проект по удалению 25 процентов территории кампуса в течение года, это обошлось бы мне в полтора миллиона, и я бы получил 10 процентов удаленности за год. год, и я все еще буду работать над этим. Но мы сделали это за четыре недели.

Итак, когда я начал говорить об этом в начале года, честно говоря, люди немного закатывали глаза на меня. Я имею в виду, они были очень добры и великодушны, как в Технологическом институте Вирджинии, но можно было сказать, что они думали: «Почему вы говорите об этом?» И, честно говоря, я думаю, что мы были на правильном пути, и я думаю, что это помогло нам, потому что мы пытались заставить людей подумать о том, как мы можем использовать то, что мы узнали, и переосмыслить рабочее место в университетской среде, оставаясь при этом поддерживать студентов настолько полно, насколько это необходимо.

Внутри высшего образования : Я использовал слово «удаленный», вы использовали слово «гибкий». Расскажите нам, что означает это различие.

Гэри: Мне нравится эта структура, потому что для меня гибкая работа … охватывает, безусловно, , где вы работаете — это когда вы работаете удаленно или на месте, — но это также выглядит совсем по-другому в рабочих графиках, и предоставление людям гибкости для работы в разное время. Это также действительно охватывает новую парадигму ухода и работы.

Раньше было настоящее разделение — вы не можете иметь детей или взрослых, если вы о них заботитесь. И, конечно, это может отвлекать, и это, конечно, не безвыходная ситуация, но я думаю, что есть большая терпимость, уважение и понимание того, что у людей более полная и насыщенная жизнь. Таким образом, гибкая работа может подразумевать некоторую заботу в течение рабочего дня, позволяя людям работать в разные смены в течение дня, если это подходит для их работы, в дополнение к удаленной работе или в гибридной среде.

Inside Higher Ed : Это большой набор вопросов для изучения. Как вы и ваши коллеги из Технологического института Вирджинии подходите к обсуждению этой темы?

Гэри: Мы, очевидно, отслеживали нашу рабочую силу во время пандемии, просто пытаясь понять, где люди. Это было то, что мы сделали на раннем этапе, чтобы иметь возможность рассказать историю рабочей силы во время пандемии. Это было не для наблюдения за людьми — это было просто для того, чтобы понять, где находятся люди, и поддерживаем ли мы университет посредством модифицированных операций. Таким образом, у нас был некоторый опыт информационно-разъяснительной работы, сбора данных, обсуждения методов управления в удаленной среде, технологических вопросов и акклиматизации Zoom — всего, через что мы все прошли. На самом деле мы начали с вопроса: можем ли мы установить некоторые руководящие принципы в нашем университете, признавая, что, как и многие другие универсалии, он сильно децентрализован с точки зрения принятия решений и культуры?

Я работал непосредственно с нашим президентом и нашими старшими руководителями, чтобы начать смотреть на будущее работы в нашем университете, но сделать это, рассматривая некоторые практики, которые мы можем применять последовательно, по крайней мере, на философском уровне. Затем мы развили это, проведя разъяснительную работу во всех наших колледжах и подразделениях, чтобы действительно понять: «Где вы были? Чему вы научились? Где вы хотели бы быть?» А затем мы могли бы поделиться руководящими принципами, сказав: «Послушайте, мы собираемся предоставить каждому декану или вице-президенту автономию для определения своей собственной стратегии, но она будет согласовываться с этими руководящими принципами, чтобы у нас была некоторая согласованность во всем». очень сложный, большой университет.

Как вы поддерживаете культуру организации, если этот человек в эти три дня, этот другой человек в эти три дня? Как вы координируете собрания подразделения, если у вас нет ни одного дня недели, когда все собираются вместе?
— Натали Макнайт, Бостонский университет

В целом, это сработало хорошо, но, как вы понимаете, у него были свои плюсы и минусы, потому что у вас будет вариант подхода, основанный на лидере. Я не вижу другого способа сделать это. Универсальный подход, если вы попытаетесь его применить, в конечном итоге приведет к тому, что «все вернутся». Это простая кнопка, на мой взгляд. Гораздо труднее попытаться смириться с нюансами и сложностью того, что я называю гибкой работой, чем просто сказать: «Я хочу, чтобы все вернулись». Так делают многие университеты. Я считаю, что они заплатят цену в это время нехватки талантов, и люди действительно как бы переосмысливают свою карьеру и свое будущее. И они будут терять людей.

Inside Higher Ed : Каковы, по вашему мнению, основные причины, по которым гибкая работа необходима для такого места, как Технологический институт Вирджинии?

Гэри: Я думаю, что гибкая работа необходима, во-первых, потому что кот вырвался из мешка, джин вырвался из бутылки — выбирайте любую метафору, какую хотите. У нас был год удаленной работы, и мы смогли, по большому счету, продолжить работу, и вы не можете просто отмотать все это и сказать: «Хорошо, мы закончили. Кризис закончился. Давайте вернемся к тому, что было до пандемии».

Потому что все исследования, которые вы видите … говорят, что преподаватели и сотрудники хотят большей гибкости. Они хотят сохранить то, что им понравилось и чему они научились, работая дома. Поэтому я не думаю, что у нас есть выбор отступить.

Я также думаю, что данные показывают, что люди более вовлечены и более продуктивны. Я верю в более гибридную среду. Данные начинают появляться там. Это не значит, что полностью удалёнка не может работать и не имеет преимуществ. Мы должны признать, что добрая треть наших ролей не гибки. Они либо работают, либо врачи в клинике, и они будут на месте. Вы знаете, это просто характер нашей работы. Вот почему это важно.

Inside Higher Ed : Каковы самые большие потенциальные недостатки удаленной работы? Связаны ли большинство из них культурно или операционно с продуктивностью? Какие возражения или аргументы, которые вы получили, были наиболее убедительными … в отношении ограничений этого?

Гарей: Минусов много. Это законные минусы. Я думаю, это то, через что нам нужно поработать.

Одно знакомство. Люди больше привыкли к тому, чтобы люди были рядом, и это то, что им нравилось, и они скучали по этому. И боялись, мы все боялись во время пандемии, а сейчас меньше боимся. И люди просто хотят вернуться к этому. Так что некоторые из них таковы, мне просто удобнее с одним способом. Так что это сложное изменение для навигации.

Во-вторых, гораздо труднее проводить через множество различных графиков и модальностей. Вы не можете руководить так же, и давайте посмотрим правде в глаза, у нас, вероятно, не было хорошего лидерства с самого начала. Лидерство сложное, сложное. Навыки надзора трудно освоить. Очень трудно быть хорошим лидером, несмотря ни на что, и теперь мы просим лидеров иметь дело с людьми, которые сидят дома, или работают сверхурочно, или приходят и уходят, и они делаю гибриды. Так что очень легко сказать: «Я устал от этого. Это слишком сложно. Давайте просто вернем всех, как было».

Я думаю, что людям сложнее, даже на уровне отдельных участников, вы должны играть более активную роль в общении, построении отношений. Каждый должен изменить способ работы, чтобы он работал хорошо. А мы еще не там. Так что, по моему мнению, многие люди просто хотят выплеснуть ребенка вместе с водой из ванны и говорят: «Это нелепо. Это не продлится долго. Мы все вернемся к тому, что было, и давайте просто сделаем это сейчас».

Внутри Высшее Эд : Один вопрос, который меня немного озадачил, касается всего этого вопроса о производительности. Большинство людей, если их спросить, считают, что в определенных отношениях они были такими же, если не более продуктивными. Как такое место, как Технологический институт Вирджинии, думает и оценивает продуктивность сотрудников?

Гари: Нас часто об этом спрашивают. И, конечно же, я дам циничный ответ: насколько хорошо мы измеряли производительность до пандемии? Ответ заключается в том, что мы не очень хорошо умеем измерять производительность. Потому что тогда вы могли бы сказать: ну, давайте измерим это таким же образом, и мы посмотрим, более или менее продуктивны мы. Я думаю, что очень сложно оценивать чью-то продуктивность.

Я действительно верю, что со временем, по мере развития и развития, это действительно заставит каждого из нас, как отдельных сотрудников, преподавателей и сотрудников, действительно хорошо понимать ценность, которую мы привносим в свою роль. Эта ценность не будет только потому, что я там и появляюсь.

Это могло бы создать для нас возможность более глубокого изучения. Хорошо, ваша работа — быть специалистом по коммуникациям. Что это на самом деле означает? Что вы делаете? Что вы производите? Как вы добавляете ценность? Тогда мы можем объяснить это, не столько ты дома, сколько нет, ты работаешь допоздна, ты работаешь утром? Вы либо реализуете свой потенциал так, как задумано, либо нет. И, надеюсь, вы делаете это с удовольствием и чувствуете связь, и вы часть культуры, и все те вещи, которые важны. Так что это примерно в четырех шагах.

Я думаю, нам нужно во многих отношениях вернуться к основам и по-настоящему переосмыслить коммуникации, установление ожиданий, наличие регулярных точек соприкосновения, все эти управленческие 101 пункт, которые мы все равно не очень хорошо делаем. Я не могу сказать вам, сколько людей до сих пор не разговаривают со своими людьми на регулярной основе. Они не выкраивают время, чтобы сказать: «Как дела? Что происходит? Что идет хорошо? Могу я чем-нибудь помочь?» Они считали само собой разумеющимся, что столкнутся друг с другом на рабочем месте. Честно говоря, они этого не сделали, но допускали такую возможность.

Inside Higher Ed : Насколько четко вы различаете сотрудников и преподавателей, думая об этом?

Гари: Мы провели очень четкое различие между академическими факультетами, потому что мы понимаем, что ваши традиционные штатные и исследовательские факультеты имели самую гибкую рабочую среду даже до пандемии. Их рабочее время — они даже могут проводить встречи с помощью Zoom. Собрания преподавателей часто проводятся виртуально. Люди приходят и уходят. Они проводят свои исследования и служение по-разному. Так что мы как бы откладываем их в сторону, потому что это часть культуры.

Изнутри Высшего образования : У вас есть несколько пилотных проектов для проверки некоторых возможных моделей. Каковы некоторые из них и как они могут указать путь вперед?

Гарей: Около 85 % нашей ИТ-организации работает удаленно. Это интересный эксперимент, и это самый отдаленный эксперимент, который мы видели в любой группе. Наша группа продвижения … действительно присматривается к гостиничным помещениям и действительно меняет то, как они планируют совместное времяпрепровождение, признавая, что большая часть их работы выполняется за пределами кампуса. Инжиниринг сосредоточен на консультировании и некоторых услугах для студентов в этом колледже.

Мы также создали то, что мы называем «командами решений», чтобы начать думать заранее об основных областях, которые будут кормить нас в долгосрочной перспективе, — технологиях, космосе, политике, льготах и благополучии, трудоустройстве за пределами штата.

Дельта поставила все в подвешенное состояние. Поэтому я считаю, что пройдет еще год или два, прежде чем мы остановимся на чем-то, что можно назвать стабильным. И это представляет собой реальную проблему, потому что сотрудники хотят покончить с этим. Они хотят знать, что я делаю сейчас, так будет всегда. И вы должны сказать: «Нет, мы еще не закончили». С лидерами покончено. Они хотят знать, когда все вернутся, в основном, и поэтому мы как бы живем с этим напряжением.

Inside Higher Ed : Итак, вы утвердили новые условия удаленной или гибкой работы?

Гарей: Мы запустили гибкую форму трудового соглашения — автоматизированный процесс, в котором менеджер и сотрудник теоретически могут поговорить, а затем задокументировать свои рабочие планы на период, указанный в соглашении. И затем автоматически напомнить им, когда срок действия соглашения истекает, а затем мы можем извлечь данные из соглашения. Не все приняли соглашение, но из 5500 в этом пуле у нас есть более 2000 зарегистрированных соглашений. Треть из них на 100% удалена. Таким образом, у нас, вероятно, около 10 процентов всей рабочей силы, 100 процентов удаленных сотрудников, вероятно, от 40 до 50 процентов имеют какое-то гибкое рабочее соглашение. И многим еще предстоит это задокументировать.

Inside Higher Ed : Можно ли сказать, что эти цифры значительно выросли по сравнению с тем, что было три года назад?

Гэри : Боже мой. Это радикально отличается. Мы все как бы на словах поддерживали идею гибкой работы, когда, знаете ли, государство выходит и говорит: «Мы поддерживаем удаленную работу», и тогда никто этого не делает. Или вы чувствовали бы себя очень хорошо, если бы, может быть, один день в месяц вы работали из дома, а потом люди думали, знаете ли, что вы вообще не работаете. Я имею в виду, это были все эти стереотипы и сантименты по этому поводу.

Внутри Высшего Эда : Так что это действительно тотально до и после в какой-то степени.

Гэри: Думаю, да. И все же мы еще не закончили. Я действительно верю, что в будущем мы в основном окажемся в мире гибридов и, вероятно, с помощью данных и опыта поймем, какие гибриды лучше всего подходят для каких организаций и каких отделов. Я думаю, что нам нужно будет проявлять преднамеренность в отношении этих вещей, чего у нас сейчас нет. И я думаю, что именно здесь появляется много критиков. Они думают, ну, это не работает для меня. Я не знаю, где мои люди. Я не знаю, что они делают.

Что ж, с этим можно что-то сделать. Может быть, вы планируете день, когда все собираются вместе, и у вас есть несколько личных встреч, которые очень преднамеренны, или у вас есть личные встречи один на один, опять же, если это безопасно. Но это требует преднамеренности, которой у нас не было раньше, потому что все просто были здесь, и у вас была встреча, и единственный способ провести встречу — это лично.

Кто знает, где мы приземлимся? Я знаю, что не будет так, как сегодня. И не так, как в пандемию, и не так, как до пандемии. Мы еще точно не знаем, где будем. Но элемент, который меня восхищает, заключается в том, что никогда еще в нашей жизни сотрудник не был таким могущественным, как сейчас. Это рынок сотрудников.

Некоторым людям придется испытать бегство и истощение, прежде чем они поймут, что мы должны платить больше, что люди понимают. Но это не просто плата. Речь идет об участии, надзоре, сопричастности, чувстве миссии, ощущении, что работа ценна, что вас ценят за работу, которую вы делаете, и признательности, о вещах, о которых мы все знаем, но мало кто знает.

Inside Higher Ed : Люди возраста моих детей проявляют повышенный интерес к большему балансу между работой и личной жизнью. Вот почему ваше внимание к гибкости, вероятно, правильное. Дело не в том, что люди хотят работать меньше — они просто хотят работать по-другому и хотят иметь больше контроля. И нам, как работодателям, иногда трудно с этим смириться.

Гэри: Я думаю, это правильно. Дело не в том, что люди не хотят работать. Часто это стереотип. То поколение миллениалов, которым сейчас за 40, а затем поколение Z, у них другое отношение к работе. Они цифровые аборигены, и они готовы работать на своем телефоне или вечером, и они также хотят иметь возможность оторваться и заняться делами. И во многих отношениях они могли бы научить нас, пожилых людей, не обязательно быть женатыми, я работаю только в том случае, если я нахожусь за своим столом или в своем офисе определенное количество времени.

Пристальный взгляд на онлайн-обучение в колледжах и университетах

Продолжить чтение основной истории

Массовое распространение онлайн-высшего образования создало всемирную лабораторию для окончательной оценки его ценности и его будущего.

Автор Джон Маркус

Опубликовано 6 октября 2022 г. Обновлено 7 октября 2022 г.

Эта статья является частью нашего специального отчета по обучению о том, как пандемия продолжает менять наш подход к образованию.

Камешвари Шанкар в течение многих лет наблюдал, как курсы в колледжах и университетах все чаще преподаются онлайн, а не очно, но без определенного способа понять, какие студенты извлекли из них наибольшую пользу или чему они научились.

Будучи адъюнкт-профессором экономики Городского колледжа в Нью-Йорке, д-р Шанкар знал, что при изучении эффективности онлайн-высшего образования часто отсутствует одно из важнейших требований научных исследований: контрольная группа.

Затем пришла пандемия Covid-19, вынудившая почти всех на Земле подключиться к сети и создавшая рандомизированное исследование планетарного масштаба с такой большой контрольной группой, что это было самой дикой мечтой исследователя.

«Пандемия и изоляция — это отличный естественный эксперимент», — сказал доктор Шанкар. Исследование, в котором она участвовала в соавторстве, назвало его «золотой жилой доказательств».

Теперь начинают поступать результаты этого эксперимента. Они предполагают, что высшее онлайн-образование может работать лучше, чем предполагалось в исследованиях до пандемии, и что оно решительно развивается в сторону сочетания очных и онлайн-классов, или «смешанных» занятий. .

«В течение двух лет у нас была своего рода чашка Петри, экспериментируя с онлайн-обучением», — сказал Анант Агарвал, руководитель платформы компании по управлению онлайн-программами 2U и бывший генеральный директор edX, онлайн-провайдера, созданного Массачусетским институтом. of Technology и Harvard и продана в прошлом году компании 2U за 800 миллионов долларов. «Сейчас люди садятся и говорят: «Давайте вздохнем. Давайте посмотрим, что сработало, а что нет». Аналитика просмотра залива. Огромный всплеск, который произошел во время пика блокировок, стимулировал не только беспрецедентные инновации и инвестиции в высшее онлайн-образование, но и большое количество исследований того, работает ли оно и насколько хорошо.

«Изначально, когда мы проводили это исследование, оно всегда проводилось на уровне класса или курса, и очень редко вы могли увидеть, как онлайн-образование работает в разных программах и в разных учреждениях», не говоря уже о других странах мира, — сказал Майкл Браун, ассистент профессор высшего образования и студенческих дел в Педагогической школе Университета штата Айова.

У ученых есть такая же возможность изучить, как ученики детсадовского и 12-го классов преуспели в Интернете, хотя результаты будут видны дольше, чем для старших школьников, сказала Карла Джонсон, профессор естественнонаучного образования в Университете штата Северная Каролина и соавтор исследования, проведенного при поддержке Министерства образования США, в котором были рассмотрены все ранее существовавшие исследования по этому поводу.

Это более раннее исследование в значительной степени показало, что учащиеся начальных и средних школ, которые учились в Интернете до Covid — в основном в сельских и чартерных онлайн-школах — хуже успевали по математике и чтению, чем их сверстники в обычных классах. Исходя из этого, д-р Джонсон и ее коллеги предложили улучшить подготовку учителей, обеспечить более справедливый доступ к технологиям и оказать большую поддержку учащимся, чтобы помочь им работать самостоятельно.

Что же касается того, как вели себя учащиеся K-12, когда почти все перешли в онлайн, то, по ее словам, «вы рассматриваете от трех до пяти лет с точки зрения возможности измерить академическое влияние», когда они переходят в последующие классы и сдают стандартные тесты.

«Есть много людей, которые действительно заинтересованы в этом, и есть много людей, которые исследуют это», — сказал доктор Джонсон.

В этом году на собрании Американской ассоциации исследований в области образования было представлено 236 статей со словом «онлайн» в названии по сравнению со 158 за год до пандемии — почти на 50 процентов больше. Феличе Левин, исполнительный директор ассоциации, сравнила эти проекты с оперативными исследованиями воздействия стихийных бедствий, таких как ураган Катрина, в режиме реального времени.

«Это активное исследование стероидов!» администратор университета анонимно с энтузиазмом принял участие в опросе, ссылаясь на тип стипендии, которая исследует текущую деятельность.

Как и в случае с исследованиями эффективности онлайн-обучения для учащихся от детского сада до 12-го класса, большая часть предпандемических исследований онлайн-высшего образования пришла к выводу, что учащиеся онлайн-программ учатся хуже, чем учащиеся очных курсов. В среднем у них были более низкие оценки, более высокий процент отсева и более низкая успеваемость в последующих классах. Результаты были особенно плохими для мужчин, чернокожих студентов и студентов, которые плохо учились в своем предыдущем образовании.

Но многие из этих исследований пострадали от того, что ученые называют предвзятостью самоотбора, говорит д-р Шанкар. В данном случае это тот факт, что люди, выбравшие онлайн-курсы, также имели общие врожденные характеристики, что искажало результаты. Студенты, которые поступили на онлайн-программы высшего образования до Covid, как правило, были старше и учились неполный рабочий день, например, и часто имели работу и семьи. «Мы ожидаем, что студент-заочник с другими обязанностями будет хуже успевать», — сказал доктор Шанкар.

Во время пандемии количество студентов, обучающихся онлайн, «абсолютно увеличилось», — сказал Ди Сюй, доцент кафедры высшего образования и государственной политики Калифорнийского университета в Ирвине, который начал проводить исследования в области онлайн-обучения до Covid. Это облегчает объективное определение того, «кто, кажется, выигрывает, а кто борется больше всего», — сказал профессор Сюй.

Д-р Шанкар и другие прочесывали огромное количество новой информации, полученной во время пандемии, когда онлайн-обучение в значительной степени перестало быть выбором, устраняя предвзятость самостоятельного выбора. «Мы с оптимизмом смотрим на то, что данные после пандемии покажут более благоприятные результаты», — сказала она.

Уже в ходе опросов, проведенных в Городском колледже, д-р Шанкар и ее соавторы обнаружили, что онлайн-обучение оказывается особенно эффективным в больших вводных классах с участием 100 и более учащихся, поскольку эти учащиеся могут использовать чаты и виртуальную обратную связь, чтобы задавать вопросы, которые им интересны. не в состоянии спрашивать в гигантских обезличенных лекционных залах.

Ученикам в небольших факультативных классах это нравится меньше, так как у них слишком мало возможностей для обсуждения с глазу на глаз.

Другое исследование показало, что предоставление обязательных онлайн-курсов помогает учащимся быстрее закончить учебу, часто потому, что очные версии курсов заполнены или недоступны.

Студенты в целом также как минимум несколько больше заинтересованы в онлайн-обучении сейчас, чем до пандемии. С таким мнением согласны примерно 75% руководителей университетов в сфере онлайн-образования, участвовавших в опросе «Меняющийся ландшафт онлайн-образования» или CHLOE, проведенном некоммерческой организацией Quality Matters и консалтинговой фирмой по высшему образованию Eduventures. Эти администраторы почти единодушно говорят, что теперь все студенты колледжей и университетов будут онлайн, по крайней мере, часть своего образования.

Не всем нравилось онлайн-обучение во время пандемии, особенно на ранних стадиях, когда оно было самым бессистемным. Почти трое из 10 учащихся, участвовавших в опросе Strada Education осенью 2020 года, заявили, что их способность учиться онлайн намного хуже, чем лично.

Даже сейчас, как показывают новые исследования, признание вялое.

Только около трети американцев говорят, что они «вероятно» или «определенно» уверены в качестве онлайн-курсов, показало другое исследование Strada. По данным Bay View Analytics, 47% студентов и 43% преподавателей ставят онлайн-образованию пятерку за удовлетворение своих образовательных потребностей.

Но 57 процентов учащихся более оптимистично относятся к занятиям, которые полностью проходят онлайн, чем до Covid. Почти 99% руководителей университетов, участвовавших в опросе CHLOE, ожидают увеличения онлайн-обучения по сравнению с 70%, которые ожидали этого до Covid.

Что касается профессорско-преподавательского состава, то, по мнению г-на Агарвала, даже если только 43 процента дадут высшую оценку онлайн-высшему образованию, это победа. «На самом деле то, что произошло во время пандемии, это то, что люди попробовали это впервые, и многим из них это понравилось», — сказал он. Это привело к «гораздо большему скачку, чем в обычном ходе эволюции».

Еще одна вещь, которая сделала большой шаг вперед, — это смешанное обучение, сочетающее такие вещи, как короткие видеоролики и частые компьютерные тесты с личными лекциями в классе и обсуждением. Хотя это практикуется некоторое время, в настоящее время широко распространено мнение, что онлайн-высшее образование, по крайней мере, для студентов, в основном будет принимать эту форму.

«Сейчас у нас есть беспрецедентное соглашение о направлении высшего образования с точки зрения режима обучения, которого мы никогда раньше не видели», — сказал Джефф Симан, директор Bay View Analytics, который занимается этой областью с 2003 года.

К прошлому году более половины всех преподавателей заявили, что они «согласны» или «полностью согласны» с тем, что они хотят сочетать онлайн-обучение с личным обучением, как показал опрос Bay View Analytics. Целевая группа Гарвардского университета обнаружила, что 82 процента преподавателей были заинтересованы в добавлении цифровых инструментов, которые они использовали при дистанционном обучении, на своих очных занятиях.

В это число, вероятно, входят многие преподаватели, которые до пандемии полностью придерживались очного обучения, сказал профессор Браун из штата Айова. «Затем произошла эта ужасная вещь, которая заставила людей попробовать онлайн-образование, которые, вероятно, сопротивлялись бы ему еще десять лет. Если и есть вывод, который сейчас ясен, так это то, что сдвиг в культуре преподавания сделал людей более открытыми для технологий».

Г-н Агарвал сказал, что пандемия также выявила плохие методы, такие как онлайн-классы, которые почти полностью состоят из очень длинных лекций.

«Мир не вернулся к нулю, а остановился где-то посередине, где мы вступаем в смешанное будущее», — сказал он.

Более четырех из пяти учебных заведений создали свои технические группы во время пандемии для поддержки онлайн-обучения и предлагают больше программ обучения преподавателей, как показал опрос CHLOE, — инфраструктура, которая, вероятно, сохранится.

Некоторые ученые предупреждают, что беспрецедентный характер пандемии может усложнить исследование так же сильно, как предвзятость самоотбора до ее начала. Например, преподавателям и студентам приходилось совмещать внешний стресс.

«В условиях пандемии действуют все эти факторы, влияющие на все: от личного здоровья до здоровья членов семьи и занятости», — сказала Кассандра Харт, адъюнкт-профессор образовательной политики Калифорнийского университета в Дэвисе, изучающая Влияние пандемии на высшее образование.

Профессор Сюй добавил: «Переход к дистанционному обучению из-за пандемии сопровождался очень многими другими вещами, которые изменились одновременно. Очень трудно выявить влияние обучения».

Высшее онлайн-образование также принимало так много форм — от профессоров, читающих лекции через Zoom, до сложных мультимедийных курсов, разработанных профессиональными дизайнерами учебных программ, — что трудно делать какие-либо обобщения.

«Изменчивость огромна», сказал г-н Симэн. «Я просто вижу, что слишком много людей смешивают все это вместе, и вы не можете этого сделать».

Но д-р Шанкар сказал, что все эти разновидности онлайн-обучения предлагают больше, а не меньше возможностей для учебы. «Это будет еще одна золотая жила доказательств, — сказала она, — не только онлайн против традиционного, но и в онлайне, что работает, а что нет.

Один вывод, сделанный в результате пандемии, может оказать наибольшее влияние на онлайн-высшее образование: почти половина работодателей заявили, что их мнение о качестве онлайн-аккредитации улучшилось, согласно опросу, проведенному Центром будущего Северо-Восточного университета. высшего образования и кадровой стратегии. Тем не менее, поскольку многие студенты, участвовавшие в нем, еще не подали заявления о приеме на работу или даже не закончили учебу, для окончательного измерения эффективности онлайн-обучения потребуется время. Текущий академический семестр, по словам исследователей, является первым испытанием новых методов и их признанием.

«Нам потребуются годы, чтобы действительно увидеть, исходя из того, что вытекает из пандемии, что работает хорошо, что хорошо работает в определенных условиях и что хорошо работает для одних учащихся, а не для других», — сказал профессор Харт.

Джон Маркус писал о высшем образовании для The New York Times, The Washington Post, The Atlantic, Time, US News и The Boston Globe, среди прочих. Он является редактором по высшему образованию в The Hechinger Report и был корреспондентом журнала The Times (Великобритания) Higher Education Magazine в Северной Америке, а также бывшим главным редактором журнала Boston Magazine.

Республиканская Детская Библиотека