Ростовские вузы с бюджетными местами 2019 список проходные баллы: университеты, институты — список, проходные баллы, бюджетные места, конкурс, стоимость и многое другое
университеты, институты — список, проходные баллы, бюджетные места, конкурс, стоимость и многое другое
Список вузов в Ростове-на-Дону 2023: институты, университеты, академии. Лучшие вузы Ростова-на-Дону 2023
Обучение в Ростове-на-Дону открывает большие преимущества для местных студентов, ведь на город приходится около 50% всего торгового оборота в регионе. И промышленные предприятия города продолжают стабильно развиваться. Промышленность в городе представлена не только тяжёлыми своими видами, также развивается и сфера потребительских товаров, особенно табачная область.
Вузы Ростова-на-Дону предоставляют обучение по 37 видам специальностей. Это число почти равно общему количеству университетов Ростова-на-Дону, оно составляет 39 заведений по всему городу. Кроме учебных заведений в городе в большом количестве представлены общественные библиотеки и музеи, которые предоставляют студентам множество материалов для самостоятельной подготовки.
Более тщательно разобраться в направлениях учебы и вузовых специальностях вам поможет сервис Vuzopedia.
17 вузов (университетов, институтов) в Ростове-на-Дону на ваш выбор
Вузы по параметрам: С общежитием Без общежития Есть военная кафедра Нет военной кафедры Государственные Негосударственные ЕГЭ по обществознанию ЕГЭ по физике ЕГЭ по истории ЕГЭ по информатике ЕГЭ по биологии ЕГЭ по химии ЕГЭ по географии ЕГЭ по литературе ЕГЭ по иностранным языкам ЕГЭ по истории и общество Без профильной математики Заочная
Вузы Ростова-на-Дону 2023 с бюджетными местами, проходные баллы, список высших учебных заведений
Ростов-на-Дону
РФРТА — Ростовский филиал Российской таможенной академии
0
от 50000 руб/год
Ростов-на-Дону
РГМУ — Ростовский государственный медицинский университет
0
от 98350 руб/год
Ростов-на-Дону
РФ РГУП — Ростовский филиал РГУП
0
от 80600 руб/год
Ростов-на-Дону
ГМУ — Государственный морской университет им.
Ф.Ф. Ушакова
Университеты Академии Институты
Показать фильтры
Авиационные Аграрные Архитектурные Биологические Водный транспорт Вузы культуры Географические Гуманитарные Дизайна Информационные Искусство и культура Медицинские Нефтяные Педагогические Пищевые Психологические Сервиса Спортивные Строительные Технические Технологические Транспортные Экономические Юридические
Сбросить
Подробнее
РГК — Академия исскуств Шаляпина
Ростов-на-Дону
25 программ обучения
13 специальностей
0
Подробнее
ВГИК — Всероссийского государственного института кинематографии имени С.
А. Герасимова
Ростов-на-Дону
4 программы обучения
3 специальности
0
Подробнее
РПА — Всероссийского государственного университета юстиции
Ростов-на-Дону
4 программы обучения
4 специальности
0
Подробнее
ГМУ — Государственный морской университет им. Ф.Ф. Ушакова
Ростов-на-Дону
4 программы обучения
4 специальности
0
Подробнее
ДГАУ — Донской государственный аграрный университет
Ростов-на-Дону
17 программ обучения
15 специальностей
0
Подробнее
ДГТУ — Донской государственный технический университет
Ростов-на-Дону
117 программ обучения
56 специальностей
0
Подробнее
КТИ — Каменский технологический институт (филиал) Южно-Российского государственного политехнического университета (НПИ) имени М.
Ростов-на-Дону
8 программ обучения
7 специальностей
0
Подробнее
РАНХиГС — Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ — филиал в г. Ростов-на-Дону
Ростов-на-Дону
9 программ обучения
9 специальностей
0
Подробнее
РГМУ — Ростовский государственный медицинский университет
Ростов-на-Дону
7 программ обучения
7 специальностей
0
Подробнее
РГУПС — Ростовский государственный университет путей сообщения
Ростов-на-Дону
35 программ обучения
22 специальности
0
Подробнее
РГЭУ (РИНХ) — Ростовский государственный экономический университет (РИНХ)
Ростов-на-Дону
52 программы обучения
28 специальностей
0
Подробнее
РИЗП — Ростовский институт защиты предпринимателя
Ростов-на-Дону
8 программ обучения
7 специальностей
0
Подробнее
МГТУГА — Ростовский филиал Московского государственного технического университета гражданской авиации
Ростов-на-Дону
3 программы обучения
3 специальности
0
Подробнее
РФ РГУП — Ростовский филиал РГУП
Ростов-на-Дону
2 программы обучения
1 специальность
0
Подробнее
РФРТА — Ростовский филиал Российской таможенной академии
Ростов-на-Дону
11 программ обучения
4 специальности
0
Подробнее
СКФ МТУСИ — Северо-Кавказский филиал МТУСИ
Ростов-на-Дону
6 программ обучения
2 специальности
0
Подробнее
ЮРГИ — Южно-Российский гуманитарный институт
Ростов-на-Дону
5 программ обучения
5 специальностей
0
Подробнее
РАНХиГС — Южно-Российский институт управления — филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ
Ростов-на-Дону
17 программ обучения
7 специальностей
0
Подробнее
ЮФУ — Южный федеральный университет
Ростов-на-Дону
128 программ обучения
95 специальностей
0
Срезы, срезы, срезы: жизнь и времена преподавателей российских вузов
Где место для инноваций? Минобразования России представляет стенд на выставке «Открытые технологии» в Москве.
(с) Григорий Сысоев/РИА Новости. Все права защищены. Сектор высшего образования России готовится к значительным сокращениям, до 10 300 рабочих мест исчезнут. В конце июля 2016 г. интернет-газета «Газета.ру» опубликовала статью о том, что к 2019 г. в российских вузах и институтах, в том числе в Российской академии наук и Курчатовском институте, а также в количество бюджетных мест в вузах для студентов.
Минобрнауки России поспешило опровергнуть, что это происходит, но многие учителя настроены скептически: постоянно растущая нагрузка и падение реальных доходов в сочетании с введением годовых контрактов и проблемами с отпускными предполагают дальнейшие финансовые сокращения находятся в пути.
В середине августа министр образования России Дмитрий Ливанов был переведен торговым представителем президента в Украине. Пока Ольга Васильева, заменившая Ливанова, готовит свои планы, полезно задаться вопросом: каково нынешнее состояние высшего образования в России?
ВУЗы без преподавателей
По словам сопредседателя профсоюза преподавателей вузов «Университетская солидарность» Павла Кудюкина, сокращение штатов находится на повестке дня российского правительства.
Численность профессорско-преподавательского состава вузов к концу 2018 г. должна сократиться на 40% (по сравнению с 2012 г.). контракты.
«Стабильность занятости стремительно снижается, — говорит мне Кудюкин. «Преподаватели вузов после приема на работу обычно работают по долгосрочным контрактам — это закреплено в законодательстве. Но теперь традиционные трех- или пятилетние контракты заменяются однолетними или даже десятимесячными соглашениями. Это нелепо, а также очень неудобно для сотрудников, поскольку новые контракты могут не охватывать летние месяцы, и соответственно страдает трудовой стаж людей. Преподаватели высших учебных заведений гораздо менее юридически и социально защищены, чем их коллеги в начальных и средних школах, у которых есть постоянные контракты».
«Преподаватели вузов после приема на работу обычно работают по долгосрочным контрактам — это заложено в законодательстве. Но сейчас традиционные трех-пятилетние контракты заменяются на годовые, а то и десятимесячные»
Большинству специалистов вузов не грозит увольнение по соответствующим статьям ТК РФ с уведомлением за два месяца и выходным пособием .
Вместо этого они просто не продлевают свои контракты и, таким образом, остаются без какой-либо системы социальной защиты.
«Эта тенденция характерна для того, что происходит по всей стране, хотя в вузах есть некоторые отличия, — говорит мне Кудюкин. «В некоторых местах это зависит от графика публикаций. Если с учителем заключен контракт на выпуск определенного количества публикаций в год, он сохраняет свой долгосрочный контракт. А если публикуют мало, то получают только годовой контракт или переводят на так называемый гражданско-правовой договор, то есть почасовую ставку.
«Это удобно для руководства университета, так как если они хотят избавиться от сотрудника, им не нужно проходить дорогостоящую процедуру увольнения — они просто не продлевают контракт. А учитель становится гораздо сговорчивее на годовом контракте: если ты начинаешь требовать каких-то прав и уважения, тебя в конце года увольняют».
Проблема, по словам Кудюкина, усугубляется тем, что перевестись в обычную среднюю или профтехучилище достаточно сложно — у них тоже происходит сокращение финансирования: «Вакансий в школах тоже нет.
Если вы хотите продолжать преподавать, единственная оставшаяся ниша — это частное репетиторство. Но и этот рынок не может бесконечно расширяться, особенно учитывая общий низкий уровень жизни людей и падение реальных доходов».
Война с университетами-однодневками
Еще одним этапом тягот российских учителей является так называемая «реорганизация» вузов и война Минобразования с университетами-однодневками .
Правительственный план развития высшего образования на период 2016-2020 гг. предусматривает сокращение на 40 % числа частных университетов и сокращение на 80 % числа их филиалов. Рособрнадзор, государственный орган по надзору за образованием, также регулярно лишает университеты права набирать студентов на курсы по предметам, которые считаются неактуальными или неважными — типичными примерами являются экономика, менеджмент, туризм и юриспруденция.
18 августа 2016: Министр образования РФ Дмитрий Ливанов на заседании кабинета министров. (с) Александр Астафьев / РИА Новости.
Все права защищены. Все права защищены. За прошедший год аккредитацию и лицензии лишились более 600 вузов и вузов, в том числе в Челябинской области, Башкортостане, Алтае, Бурятии и других регионах.
«Сейчас большая часть сокращений приходится на коммерческие университеты и филиалы государственных университетов, — говорит мне Кудюкин. «Для многих учителей это была вторая работа, чтобы пополнить свой доход, но это все еще неприятная ситуация».
За прошедший год аккредитацию и лицензии лишились более 600 вузов и вузов, в том числе в Челябинской области, Башкортостане, Алтае, Бурятии и других регионах
Минобразования России не скрывает своего отношения к эти учреждения: колледжи с узкой предметной базой не должны принимать студентов на эти несущественные курсы, потому что их качество сомнительно. Более того, сегодня почти вся государственная поддержка сосредоточена на подготовке специалистов в области информационных технологий и инженерии, а другие отраслевые направления испытывают недостаток в деньгах.
Нарастает дисбаланс, и государство остается основным поставщиком образовательных услуг. Денис Конанчук, руководитель московской бизнес-школы «Сколково», говорит, что список проектов министерства раскрывает приоритеты правительства: «Оно сосредотачивает свое внимание на областях, где ощущается явная нехватка специалистов».
Ключевые вузы для регионов
Между тем в России регулярно происходит слияние или разделение региональных вузов.
Одиннадцать вузов в крупных городах России, в том числе в Волгограде, Уфе, Тюмени, Ростове-на-Дону, Костроме и Омске, присоединились к проекту «Ключевые университеты», разработанному Министерством образования как «флагманские» местную экономику и остановить утечку мозгов выпускников в Москву. Действительно, в некоторых случаях старшие сотрудники рады слиянию, если это означает больше денег.
Идея проекта заключается в следующем: минимум два вуза должны составить договор друг с другом, а со своими региональными властями объединиться под руководством одного из вузов и выработать федеральную инициативу по созданию программа развития на несколько лет вперед.
Университеты объединяют свои административные службы и избавляются от лишних менеджеров и секретарей; высвободившиеся деньги можно затем потратить на исследования, проводимые в координации с региональными предприятиями. Затем министерство образования выделяет каждому университету дополнительный грант при условии, что он сможет привлечь собственное финансирование в течение пяти лет.
План состоял в том, чтобы развернуть проект в три этапа и, возможно, получить несколько десятков «ключевых университетов». Но привлечь участников оказалось не так просто: всего 15 вузов подали заявки на участие в проекте, четырем из них было отказано.
Московский государственный лингвистический университет в последние месяцы стал свидетелем протестов студентов против лишения аккредитации нескольких факультетов. (с) Александр Уткин / РИА Новости. Все права защищены. Критики проекта отмечают, что реальное количество вузов и бесплатных студенческих мест в том или ином регионе будет падать по мере его развития, а больше всего учителя и студенты опасаются потери уникальных курсов.
«Когда вузы сливаются, они стараются как можно дольше раскручивать сокращения преподавательского состава, — говорит Кудюкин. «Они объединяют кафедры и факультеты постепенно, чтобы уменьшить дублирование. Часто сотрудников не сокращают, а предлагают работать неполный рабочий день. А тут еще вся возня с выполнением майских указов президента 2012 года [подробнее здесь], которые обещали удвоение средней региональной зарплаты. Сотруднику говорят: «Мы вам повысили зарплату, но изменили нагрузку», значит, человек должен работать еще больше. Увеличивается лекционная нагрузка, но уменьшается время на контрольную работу со студентами. Учитель работает больше за примерно ту же зарплату, но официально зарплата на их должности повысилась. Так что средняя зарплата растет, и мы приближаемся к выполнению «плана» президента».
Программа слияния вузов, лишение их аккредитации или внезапное закрытие ставит в затруднительное положение не только преподавателей, но и студентов. ректоров, которые обычно получают несколько миллионов рублей в месяц, усредняется по отношению к старшему профессорско-преподавательскому составу.
«В регионах в среднем выходит 60 000 рублей в месяц», — говорит мне Кудюкин. (Средняя месячная зарплата в России составляет 38 600 рублей — около 465 фунтов стерлингов.) «Учителя, когда об этом слышат, просто удивляются — покажите нам этих счастливчиков! Во многих провинциальных вузах даже старшие профессора столько не получают».
Курс без диплома по окончании
Программа слияния университетов, лишение их аккредитации или внезапное закрытие ставит в затруднительное положение не только преподавателей, но и студентов.
Этой весной студенты и преподаватели Московского государственного лингвистического университета часто собирались перед зданием Министерства образования и науки на Тверской улице, главной улице столицы. Они протестовали против решения Рособрнадзора о снятии аккредитации ряда кафедр вуза буквально за два месяца до итоговой аттестации студентов.
Министерство также закрыло филиал университета в Иркутске — Евразийский лингвистический университет.
Студентам пришлось в срочном порядке переучиваться в другие вузы, а преподавателям искать новую работу. В настоящее время здания в Иркутске освобождаются от всего оборудования и приспособлений.
Ассоциация «Диссернет», осуществляющая мониторинг научных работ на предмет плагиата, обвинила Игоря Манохина в плагиате докторской диссертации. Источник: Диссернет/Фейсбук. «Министерство рекомендует другим региональным вузам нанимать преподавателей из полностью или частично закрытых вузов. Но это всего лишь рекомендация, не имеющая юридической силы», — говорит Кудюкин. «А то, что студентов лишают ученых степеней, просто незаконно. Если кто-то поступил и закончил академический курс, ему должно быть позволено получить высшее образование.
«Студент не виноват, что университет лишился аккредитации за год до того, как он должен был получить диплом. Хорошо, значит, власти обязаны найти ему место в другом вузе, но курс может быть совсем другим. Это создает серьезные конфликты — во-первых, это нарушение юридического договора, согласно которому студент, закончивший курс, имеет право на получение степени.
Кто возьмет на себя материальную и моральную ответственность за это?»
Изменения, происходящие в системе, ведут к реальному сокращению возможностей получения бесплатного высшего образования
Кудюкин также указывает, что по некоторым предметам выпускается слишком много выпускников, и многие из них недостаточно квалифицированы: «В 1990-е годы наспех была раскидана целая куча экономических и юридических факультетов, часто в вузах с совершенно другим профиля и без необходимого педагогического опыта. Так что, конечно, мы выталкиваем неадекватных выпускников, которые тем не менее имеют серьезные претензии. Это не значит, что все коммерческие университеты — это просто магазины дипломов — все зависит от уровня преподавательского состава. Но в некоторых случаях студенты не выполняют никакой работы и все равно требуют хороших оценок».
Изменения, происходящие в системе, ведут к реальному сокращению возможностей для бесплатного получения высшего образования: «Бюджетные места сокращаются под предлогом нашего резкого демографического спада, хотя к 2018 году он снова начнет расти.
Но у власть имущих есть еще одна излюбленная отговорка, что почти 100% выпускников средних школ поступают в вузы — и зачем нам все эти люди с ученой степенью?»
Отпуск сегодня, оплата потом
Изменения в МГЛУ проходят под руководством его нового исполняющего обязанности ректора Игоря Манохина, который занимает этот пост с февраля 2016 года. И это не единственный московский вуз с давними структурными и финансовыми проблемами. Российский государственный гуманитарный университет по-прежнему находится в ситуации, когда он не может позволить себе отпускные для своих преподавателей.
«Летние каникулы фактически начались 4 июня, — говорит преподаватель искусствоведческого факультета университета Андрей Олейников, — так что всему преподавательскому составу больше месяца не платят зарплату. Недавно нам всем дали по 5000 рублей [57 фунтов стерлингов], но это была разовая выплата».
Уже второй год задерживают отпускные. В 2015 году учителя получили долгожданную задолженность только к осени.
У вуза уже десять лет серьезные финансовые проблемы, большая часть которых приписывается его предыдущему ректору Ефиму Пивовару, но и Евгений Ивахненко, новый обладатель поста, назначенного прошлой зимой, также бессилен решить проблему. По словам Олейникова, администрация вуза не имеет объяснений этому фактическому нарушению трудового законодательства и обещает погасить задолженность до 20 августа.
«У наших преподавателей самая высокая загруженность среди всех московских вузов: у них столько часов общения со студентами, что они едва успевают отмечать работы студентов и готовить свои лекции»
«Проблема не только в отпуске платить, — говорит мне Олейников. «С зарплатами тоже. У наших преподавателей самая высокая загруженность среди всех московских вузов: у них столько часов общения со студентами, что они едва успевают оценивать работы студентов и готовить свои лекции. Наша рабочая нагрузка увеличилась на 100%, но наши зарплаты не изменились. На самом деле, они упали в реальном выражении.
Новый ректор более порядочный человек, чем старый: он хоть разговаривает с нами, но ситуацию это не меняет».
Российский государственный гуманитарный университет образован в 1991 году в результате слияния Московского государственного университета и Московского государственного историко-архивного института, ректором которого был историк и политик Юрий Афанасьев. Это была его идея создать престижный гуманитарный университет, который стал бы площадкой для общественного обсуждения и объединил бы специалистов в области культурологии, лингвистики и обществоведения, многие из которых в советские годы по политическим причинам зашли в тупик.
В 2003 году у вуза появился новый ректор Леонид Невзлин, бизнесмен и совладелец НК ЮКОС вместе с Михаилом Ходорковским, и финансовое будущее заманило в радужные радуги. Появились новые курсы по международному сотрудничеству, были открыты новые исследовательские центры и назначены преподаватели из других стран.
Не суждено было, однако, быть: с раскрытием «дела ЮКОСа» и арестом главы компании Михаила Ходорковского в 2003 году университет потерял и спонсора, и ректора, так как Невзлин, тоже опасаясь ареста, уехал из России и сейчас проживает в Израиле.
С этого момента финансовое положение вуза становилось все более шатким, и в 2012 году Минобразования России признало его малоэффективным учебным заведением.
Профессорско-преподавательский состав опубликовал несколько открытых писем администрации университета и попросил министерство решить свои финансовые проблемы до тех пор, пока оно снова не возьмет их в свои руки. Многие сотрудники ушли из него в другие вузы, такие как Московская Высшая школа экономики и Московский государственный университет.
И Кудюкин, и Олейников считают, что проблема отчасти кроется в непрозрачности системы: учителям до сих пор не удалось выяснить, кто виновен в фиаско с отпускными, министерство или ректор.
Есть ли победители?
«Уральский федеральный университет (ЮФУ) регулярно проводит мониторинг уровня осведомленности в своих целевых регионах, в том числе в странах СНГ, чтобы выяснить, знают ли об этом потенциальные студенты, — говорит Елена Брандт, руководитель отдела по связям с общественностью Московского физико-технического института.
на круглом столе об эффективности российских университетов в декабре прошлого года.
«Во всяком случае, пару лет назад ЮФУ обнаружил, что это второй или третий вуз по выбору для студентов из Казахстана. Первым их выбором стал Московский высший государственный университет. Чего казахстанские студенты не понимали, так это того, что это было воображаемое место, которое существовало только в сериале о студенческой жизни».
О неизвестности российских вузов за пределами России говорили на уровне правительства еще в 2012 году. Тогда же Владимир Путин издал указ «О мерах по формированию государственной политики в сфере образования и науки». Этот документ поставил перед высшим образованием России амбициозную задачу — к 2020 году не менее пяти вузов должны были войти в мировую сотню лучших. программа, в которой участвуют сначала 15 университетов, а затем еще шесть. Им предстоит обзавестись современными лабораториями и исследовательскими центрами, повысить свою академическую продуктивность, привлечь студентов и преподавателей из других стран и занять первые места в престижных рейтингах Shanghai, Times Higher Educational Supplement (THE) и QS.
«Бесконечными мерами не получишь высокого ранга. Сегодня очень многое зависит от того, как ты представляешь себя»
На проект было выделено 60,5 млрд рублей государственного финансирования на период 2013-2017 гг., но нет гарантии, что хотя бы один из университетов-кандидатов попадет в топ 100. В 2015 году образовательная НПО «Обрнадзор» подготовила отчет «5-20: цена неудачи», в котором говорилось, что средняя стоимость повышения рейтинга QS на один балл составила 72 млн рублей (861 000 фунтов стерлингов), а участвующие университеты могли бы быть оценены для рейтинга THE только в том случае, если бы их было 800, а не существующие 400. Даже Счетная палата России критически отнеслась к этому плану.
В министерстве образования и университетах говорят, что эта критика необоснованна, а аудиторы не понимают специфики рейтинга и делают поспешные выводы — программа рассчитана на семь лет. Однако министерство решило не рисковать и переформулировало задачу: теперь вузы ориентируются на предметные, а не на глобальные рейтинги.
Программа дает нескольким наиболее активным университетам возможность получить дополнительное финансирование. Но хотя Павел Кудюкин и признает этот факт, цель ее ему кажется странной: «Смешна постановка задачи: целью должно быть повышение качества предлагаемого образования, а не его места в рейтинге, что является ультра- бюрократический подход к вопросу».
Дарья Козлова, директор Института международного развития Санкт-Петербургского университета ИТМО, соглашается с тем, что рейтинги не являются самоцелью и являются лишь одним из элементов любой академической оценки. Университет Козловой, входящий в программу «5-100», стал одним из объектов критики со стороны Счетной палаты. К 2020 году он пообещал войти только в Топ-200, несмотря на то, что получил самый крупный грант 2015 года — 964 млн рублей.
Достичь вершины сложнее, чем вы думаете
Денис Санатов, советник руководителя фонда «Центр стратегических разработок «Северо-Запад», считает, что все это не поднимет российские вузы выше 200-х мест в мировых рейтингах: высокий ранг.
Сегодня очень многое зависит от того, как вы преподносите себя. У большинства российских университетов большие проблемы с имиджем, и они не умеют сотрудничать с академическими партнерами из других стран. Так что их репутация невысока, и они продолжают пытаться продвигать старую академическую повестку дня, которая никому больше не нужна».
Денис Конанчук из бизнес-школы «Сколково» соглашается: «Если вы хотите попасть в Топ-100, вам нужно быть в прямой конкуренции с вузами, имеющими устоявшуюся репутацию. Вы должны быть в своем собственном классе, без копирования чужих идей. Это творческий интеллектуальный труд, и за восемь-десять лет его не сделаешь».
Но это не единственная причина, по которой российские университеты не могут конкурировать со Стэнфордом или Кембриджем. По словам Санатова, им просто не хватает наличных: «бюджет всей программы получается примерно таким же, как бюджет только одного из Топ-100».
И Санатов указывает на еще одну основную проблему: эти дорогостоящие министерские проекты призваны еще больше раздробить российские университеты.
«Наша система образования становится очень дифференцированной. В какой-то степени это объективный процесс — куда бы вы ни пошли, всегда есть несколько элитных университетов и гораздо больше стандартных, и у каждого из них есть своя социальная функция. Но у нас в России эта дифференциация создается искусственно, и это далеко не объективно».
Хотите узнать больше? Узнайте, как неолиберальные стратегии стали доминировать в программе реформ в России, или следите за нами в Facebook и Twitter.
Как Украина и Россия конкурируют за выпускников школ с Донбасса
Иллюстрация Ильи Кутобоя, Русскоязычная биржа новостей
Вместе с миллионами людей война на востоке Украины вытеснила из региона более десятка университетов. Институты, которые остались на оккупированном Донбассе, в значительной степени непризнаны как на международном уровне, так и в Украине.
Примечание редактора: Это проект Спектр при поддержке Русскоязычной биржи новостей. Этот проект был адаптирован компанией Громадське Интернэшнл.
Вместе с миллионами людей война на востоке Украины вытеснила из региона более десятка университетов. Институты, оставшиеся на оккупированном Донбассе, в значительной степени не признаны ни на международном уровне, ни в Украине. Но вот уже несколько лет университеты как оккупированных, так и подконтрольных правительству частей страны, а также России ведут борьбу за выпускников школ с Донбасса. «Спектр» разобрался, почему одни студенты выбрали вузы на подконтрольной Украине территории, другие уехали в Россию, а третьи все же предпочли остаться дома и учиться в учебных заведениях, дипломы которых будут признаваться только в самопровозглашенных республиках.
***
«Когда я была в Донецке, у меня был одноклассник по имени Славик, мы вместе танцевали хип-хоп…» — рассказывает Даша Пятова, дочь украинского футбольного вратаря донецкого «Шахтера» Андрея Пятова. Даша гуляет с отцом по улицам Киева, танцует на фоне узнаваемых городских пейзажей и рассказывает, что когда-то они со Славиком мечтали открыть школу современного танца. Даша призывает свою бывшую одноклассницу и других детей, оставшихся на оккупированных территориях, поступать в украинские вузы по упрощенной системе. «Славик, не тупи, сделай!» говорит Даша.
Все это является частью рекламного ролика об упрощенном порядке поступления в украинские вузы или колледжи для выпускников с временно оккупированных территорий. Оно было снято Министерством временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц Украины и размещено на Youtube в августе, в преддверии окончания приема в вузы (в конце сентября) для абитуриентов из оккупированного Крыма и Донбасса.
Дети из самопровозглашенных Донецкой и Луганской «народных республик» получили новые возможности – высшее образование здесь стало гораздо доступнее, чем до войны – сейчас почти все поступают в вузы. Однако наряду с новыми возможностями появляются и новые проблемы. Среди них пересечение блокпостов для попадания в учреждения в подконтрольных правительству частях страны и легитимность дипломов из учреждений на оккупированном Донбассе. Но люди, оставшиеся на оккупированных территориях, дают большую свободу понятию «легитимность» и часто их выбор определяется политическим положением и финансовыми возможностями родителей, а также условиями, которые предлагают их будущие университеты. Зачастую низкая или отсутствующая конкуренция, дешевое образование, обучение рядом с домом и небольшая «государственная» стипендия влияют на выбор менее обеспеченных семей в пользу донецких и луганских вузов.
Университет Бифуркация
Война разнесла почти все высшие учебные заведения Донбасса. Все вузы на неподконтрольных территориях Донбасса вместе с ректорами и частью ППС были эвакуированы в 2014 году на подконтрольную правительству территорию и продолжают работать и с разной степенью успешности принимать студентов с неподконтрольных территорий.
Однако вузы «ДНР» и «ЛНР» тоже остались. Они финансируются в рублях и с разной степенью успешности проходят официальную российскую аккредитацию, позволяющую признавать их дипломы в РФ. В «ДНР» 18 институтов и академий — примерно столько же, сколько было до войны.
«Обратите внимание на сайт Донбасской национальной академии строительства и архитектуры — они очень прогрессивные, у них отличный кампус в Краматорске, у них хороший устав, они хорошо работают, но есть пробелы на сайте, где руководство и ведомства перечислены — люди ездят домой в Донецк и Макеевку, у некоторых до сих пор там живут семьи, и они постоянно ездят между Донецком и Краматорском. Понятно, что они хотят оставаться незамеченными»9.0142 один из преподавателей в таком положении рассказывает Спектру.
Большинство эвакуированных вузов с Донбасса расположены недалеко от родных городов – это удобно для преподавателей и студентов, которые могут прийти и присоединиться на более позднем этапе. Донбасская национальная академия строительства и архитектуры — один из немногих донецких вузов, ректор и большая часть администрации которого остались в оккупированной Макеевке.
ПОДРОБНЕЕ: За боем студентов оккупированного Донбасса
Донецкий национальный университет имеет уникальную историю. В начале войны в 2014 году его эвакуировали в Винницу, где сотрудники сделали дополнение к названию учреждения – назвали его именем Василия Стуса. За это задолго до войны выступали выпускники университетов. Для этого создали общественную организацию «Почтовх» («Импетус» по-украински). Ее лидер Юрий Матущак организовал целое движение с требованием присвоить университету имя известного украинского диссидента и поэта Василия Стуса, окончившего филологический факультет университета, но кампания Матущака тогда не увенчалась успехом — коллектив проголосовал за отклонил его предложение (или никогда не голосовал по его предложению). Только в Виннице за это проголосовали и установили на здании мемориальную доску в честь бойца батальона «Днепр-1» Матущака, погибшего в боях под Иловайском в августе 2014 г.
Теперь имя Стуса помогает отделить его от Донецкого национального университета, который власти самопровозглашенной «ДНР» открыли в 2014 году в одних зданиях с профессорами, преподавателями и студентами, которые никуда не уезжали.
Администрация университета «Стус» не поддержала сотрудников, переехавших с оккупированной на подконтрольную территории, требуя, чтобы они либо работали и жили в Виннице, либо увольнялись. В результате университет постепенно теряет свой донецкий колорит и превращается в «лучший вуз Винницы». На своем веб-сайте его иногда называют просто Университетом Стуса. 30 августа в Виннице приняли 1373 первокурсника. Трудно определить, сколько из них прибыло с Донбасса.
Спектр посетил своего коллегу, Донецкий национальный университет, по окончании приемной кампании. На углу главного корпуса также повесили новую табличку — в память о Всеволоде Петровском, который воевал в составе «коммунистического батальона» бригады «Призрак» с позывным «Ковыл» и погиб под Дебальцево.
Фото списков городов Украины и России, в которые поедут выпускники. Иллюстрация Ильи Кутобоя / Русскоязычная биржа новостей
До разделения университета на два Матущак и Петровский дружили и вместе участвовали в Оранжевой революции 2004 года. Но потом их взгляды разошлись в корне, и то, что их мемориальные доски висят на двух корпусах бывшего одного университета символический.
На момент приезда «Спектра» приемная комиссия еще работала, информационные стенды для абитуриентов еще стояли во дворе рядом с древними половецкими каменными девами, а студентка факультета иностранных языков разделила расходы на обучение на договорной основе. основа.
«Нет, платные дипломы есть, но донецкие. У нас нет российской аккредитации», — говорит , старшекурсница Юлия, которая работает в комитете по совместительству. «Куда я пойду со своим английским и немецким? Я пока не знаю, но я планирую пойти в полицию «ДНР», какая-то должность появится!»
Юля права лишь отчасти. Государственное образовательное учреждение Донецкий национальный университет получило российскую аккредитацию 17 июля 2019 года. Но факультеты иностранных языков и истории — гордость вуза — не входят в перечень специальностей, на которые распространяется эта аккредитация. Дипломы российского образца будут выдаваться государственным образовательным учреждением только шести специальностям: математике и механике, химии, наукам о Земле, биологическим наукам, информатике и образованию и педагогическим наукам.
На главном корпусе учебного заведения продолжает висеть вывеска «Донецкий национальный университет», его название не изменено на «Республиканский». Это отсутствие смены названий наблюдается во всех донецких и луганских вузах — такие вопросы, как преемственность и рейтинги, очень важны в науке.
До прошлого года Донецкий национальный университет имени Василия Стуса в Виннице прочно входил в число тысячи лучших университетов мира по версии The QS World University Rankings.
Между тем, его коллега в Донецке считается международным сообществом работающим нелегально, а в России признан только «учебным заведением».
Есть три донецких вуза с уважаемым именем. Помимо Донецкого национального университета имени Василия Стуса, это также Донецкий национальный технический университет и Донецкий национальный медицинский университет имени Максима Горького. Серьезным авторитетом всегда пользовались Донбасская национальная академия строительства и архитектуры в Макеевке и Институт иностранных языков в Горловке на территории самопровозглашенной «ДНР».
Все эти вузы также эвакуировались и теперь обучают студентов в своих легитимных версиях на подконтрольной правительству территории Донецкой области – в Покровске, Мариуполе, Бахмуте и Краматорске.
Вытесненный Донецкий национальный медицинский университет имеет филиалы в Кропивницком, Краматорске, Лимане и Мариуполе, который все больше становится его главным городом. Мало того, что там выделено целое здание под его реставрацию, так еще и начинает работать с ним новая областная клиническая больница – необходимое условие для развития клинических факультетов.
На главном корпусе Донецкого медицинского университета в Мариуполе вскоре установят мемориальную доску в честь погибшего в бою студента-стоматолога и одного из самых юных ультрас донецкого «Шахтера» Владислава Писаренко. Воевал в полку «Азов» с позывным «Растишка» вместе со своим учителем, заведующим кафедрой хирургической стоматологии, профессором Игорем Матросом-Таранец.
Когда «Азов» вывели из боя в Широкино, оба стоматолога ушли из полка. Матрос-Таранец пошел работать в военный госпиталь Днепра, а Писаренко продолжил воевать в армейском батальоне «Донбасс-Украина».
Когда он умер в марте 2017 года, его родители, оставшиеся на оккупированной территории, отказались прислать фотографию сына для памятника. У солдата нет могилы — его прах развеян над Днепром. Университету пришлось искать художника-графика для создания портрета Писаренко для мемориала по любительским фотографиям.
Элитный вуз потерял много преподавателей, но все корпуса, помещения, виварии и поликлиники остались в Донецке. Уехала часть студентов (включая всех иностранных), преподавателей и профессоров.
За стеклом в морфологическом корпусе висел знакомый список имен учеников, принятых в школу в конце августа. В «ДНР» они делятся на три категории: дети с местной пропиской, имеющие право на бесплатное бюджетное образование, и «иностранцы» или абитуриенты из «ЛНР» и России, въезжающие по специальной квоте и также имеющие свою расходы на образование покрываются государством.
Также есть отдельная небольшая квота на «гуманитарную программу воссоединения народа Донбасса». Он финансируется уже пару лет и его основная цель — привлечение людей с подконтрольных правительству территорий в оккупированные регионы для учебы, лечения и социальных выплат для так называемых «ветеранов» «ДНР» (тех, кто воевал на стороне самопровозглашенной «республики»).
Хотя таких учеников немного, они есть. Донецк по-прежнему привлекает на учебу детей из небольших городков своей огромной территории. «Спектр» знает даже одного студента, приехавшего учиться в Донецк из российского Сургута. Свою роль сыграли низкая конкуренция на популярные блюда и местные бабушки и дедушки.
Донецкий медицинский университет первым из высших учебных заведений Донбасса получил российскую аккредитацию в марте 2019 года. У него был довольно влиятельный лоббист — главный государственный санитарный врач России Геннадий Онищенко, выпускник санитарно-гигиенического факультета университета. Теперь, как первый зампред комитета Госдумы по образованию и науке, он приезжает с официальными визитами в «ДНР» и способствует аккредитации местных вузов как российских.
Льготы для заявителей
По разным оценкам, от двух до трех миллионов человек бежали с оккупированного Донбасса в Россию, Украину и Беларусь. Это означает, что в оккупированных частях Донецкой и Луганской областей детей намного меньше. Между тем количество университетов удвоилось из-за их эвакуации в подконтрольные правительству части страны.
И выселенные вузы, и те, что остались на оккупированном Донбассе, пытаются сохранить довоенный поток студентов. Поэтому борьба за абитуриентов обострилась.
Для поступления в ВУЗ «ДНР» необходимо иметь аттестат о среднем образовании, сдать локальный вариант независимого тестирования и два экзамена: обязательный «Русский язык» и один по предмету, актуальному для вашего обучения.
Поскольку у детей из самопровозглашенных республик меньше шансов поступить в украинские вузы из-за отсутствия образования на украинском языке, страна систематически помогает всем абитуриентам с неподконтрольных территорий. В помощь им созданы специальные образовательные центры «Донбасс-Украина» и «Крым-Украина».
Предлагают специальные субсидированные программы без ВНО, паспорта, правоустанавливающих документов из среднего учебного заведения и гарантированной стипендии, бесплатные учебники, интернет и студенческое общежитие.
Спектр нашел в Киеве семью, помогающую их племяннице из Донецка обустроиться и учиться в столице в Таврическом национальном университете имени Вернадского. Она поступает на второй курс в переселенный из Крыма вуз и получает как «академическую» стипендию, так и «социальное» пособие. Кроме того, каждые полгода она платит 2000 гривен (около 80 долларов) за общежитие.
Тем временем в России есть группа вузов, которые предлагают специальные субсидированные программы для абитуриентов с оккупированных территорий. Эти абитуриенты также имеют доступ к государственной программе, которая позволяет детям граждан бывшего СССР поступать в российские вузы за счет средств государственного бюджета. В этих случаях в России признаются аттестаты о среднем образовании «ДНР» и «ЛНР».
Ирина — мама успешного украинского студента из шахтерского города в оккупированной части Луганской области. Ирина рассказала «Спектру», что все выпускники ее города поступают в какой-то вуз, будь то Луганск, Донецк, подконтрольная Украине или Россия.
Она сказала, что они, как правило, поступают в университеты в соседних с Россией Ростове-на-Дону, Луганске и Донецке. Но по паре учеников из каждого класса стремятся поступить в украинские вузы на подконтрольной правительству территории. Она добавила, что эти студенты обычно принимают это решение за несколько лет до поступления и проводят дополнительные исследования в качестве подготовки.
«Они занимаются с репетиторами по истории Украины, английскому и украинскому языкам», — рассказывает «Спектру» Ирина. «Программы помощи абитуриентам в сдаче государственного экзамена в России сильно отличаются от украинских. Вам необходимо работать с преподавателем английского языка, который готовит вас к внешнему независимому оцениванию Украины. Подготовку стараются скрывать, но все знают — дети, в отличие от родителей, ничего не умеют скрывать. Это такой сложный вопрос, они стараются не говорить об этом».
Ирина считает, что дети во многом выбирают вуз, основываясь на том, что им говорят родители.
«Настроение родителей, вероятно, играет важную роль», говорит она. «Важную роль играет уровень интеллекта, образованность самих родителей — чем она выше, тем больше они думают о перспективах своих детей, отказываются от вузов Луганска и Донецка и выбирают взамен российские или украинские. Перспектив здесь нет, работы не хватает. Получишь лишнюю бумажку — в Луганске и Донецке работу не найдут. Зачем им здесь, например, специалист-международник?»
Дипломы и студенты
Дипломы здесь остаются сложной темой. «Говорят, что раньше возили студентов в российские вузы, там они защищали дипломы, а потом получали диплом российского образца. А друг в прошлом году через студенческое научное общество получил диплом российского образца, но из Абхазии. У меня еще два года учиться, посмотрю, какой диплом получу», — говорит Андрей, студент лечебного факультета Донецкого медицинского университета.
В 2014 году Андрей решил остаться с семьей в Донецке, а в 2015 году окончил школу и получил «нелегитимный» аттестат об окончании средней школы, признаваемый только в России. Сейчас он изучает медицину в университете без аккредитации.
Андрей понимает, что кризис может принести и новые возможности. При таком уходе врачей и школьников он без проблем и конкурса поступил в некогда престижный медицинский вуз и учится прилежно. Он хочет стать хирургом, заменить того, кто ушел. Если это не удастся, он сможет работать в России, которая является большой страной.
На обложке книги написано «Высшее профессиональное образование». Иллюстрация Ильи Кутобоя / Обмен новостями на русском языке
Его мать — чиновник, работающий в правительстве «ДНР» (а значит, для нее есть ограничения на выезд), поэтому Андрей, естественно, остался учиться в Донецке. Еще в 2015 году, когда он поступал в университет, никто серьезно не заглядывал на пять лет вперед. Люди ожидали, что война закончится через год или два.
Некоторым, например Елене (имя изменено), студентке из Донецка, повезло. Елена получила бюджетное место на журфаке МГУ имени М.В. Ломоносова. Это лучший университет в России по оценке QS World University Rankings 2017 года.
«Пока я училась, в школе резко поменялась программа, — рассказывает «Спектру» Елена. «Постепенно внедрялась российская система образования. В течение двух лет Россия обеспечивала почти все учебники для «ДНР» — 50% из них были написаны профессорами МГУ».
Елена рассказала, что училась в самом лучшем и старейшем донецком лицее. Она добавила, что, насколько ей известно, с 2014 по 2016 год все их выпускники поступали во многие российские вузы, за исключением топовых, практически без экзаменов.
«Большинство детей увезли в Ростов, в Воронеж, в Рязань», — сказала она. № «После 2016 года у нас заработала и программа «соотечественник», которая, помимо ЕГЭ (России), позволяет сдавать любые экзамены в любой вуз России».
Елена также сдавала ЕГЭ в Ростове-на-Дону. Она говорит, что поступить на бюджетное место в МГУ им. М.В. Ломоносова было сложно, но у нее были хорошие результаты, и она считает себя счастливицей.
Она говорит, что готовилась к поступлению с кучей дополнительной литературы, которую нашла в Интернете. Ее лицейская программа почти совпадала с российской, но знания оставляли желать лучшего. «Когда я сдавала экзамен, я общалась с русскими абитуриентами и видела разницу в знаниях», — призналась она.
Еще в 2015 году «Спектр» встретил Оксану, студентку из маленького городка на оккупированном Донбассе, в 12-часовой очереди на КПП «Волноваха». Она училась заочно и возвращалась с экзамена в Мариуполе. Сейчас она студентка одного из лучших гуманитарных вузов Украины – Киево-Могилянской академии. Там она изучала философию и теперь хочет стать журналистом. Ее мать до сих пор живет на оккупированном Донбассе.
«Ещё со средней школы мои одноклассники шутили, что наш год был неудачным», — говорит она. «Программа постоянно менялась, в экзаменационный процесс вносились новые вещи. Но никто и подумать не мог, что нашему выпускному классу предстоит сделать жизненно важный выбор – выбор Родины. Не могу сказать, что наш класс разделился на два. Мы еще не были достаточно сознательны, чтобы критически смотреть на поток новостей, где громко преобладала пропаганда «русского мира».
По словам Оксаны, на детей во многом повлияли родители.
«В 2015 году решения принимались быстро, потому что на кону стояла человеческая жизнь. Чью сторону принять? Кому верить? Долгое время мы не могли дать ответ, и у нас были другие заботы. Когда Донбасс был в огне, единственное, что мы все знали наверняка, — это бежать! К концу 11 класса были расставлены приоритеты (по большей части родители)», — рассказала она . «Из 20 выпускников моей школы половина осталась в Донецке и Луганске, другая уехала в Ростов-на-Дону, который, как известно, для многих стал в те годы пристанищем. И только двое, я и мой друг, выбрали самый сложный путь – поступить в украинский вуз».
украинских удостоверения тогда уже не выдавались на оккупированных территориях. Оксане и ее подруге приходилось несколько раз в месяц ездить в подконтрольные правительству районы страны, чтобы сдать экзамены по 15 школьным предметам и в результате получить украинский диплом.
Им пришлось еще трижды уезжать для сдачи вступительных экзаменов и только тогда они смогли «убежать совсем» в конце лета, «от полного беззакония и невежества, царившего дома».
«Звучит просто — уезжаешь, сдаешь экзамен, получаешь диплом и поступаешь в университет. Но была одна трудность, которая навсегда помешала реализации этой, казалось бы, легкой задачи — война продолжалась», — рассказала Оксана.
Автобус
читает «Дети». На блокпосту написано «ДНР». Иллюстрация Ильи Кутобоя / Русскоязычная биржа новостей
В те месяцы особенно пострадали прифронтовые города, через которые ей пришлось проехать, и стали появляться блокпосты.
«Постепенно мы стали невольными свидетелями того, как менялась обстановка в зоне АТО — усиливались блокпосты, вводилась пропускная система, росли очереди на въездах и выездах. Но больше всего я обращала внимание на реакцию людей и их отношение к происходящему», — рассказала Оксана.
Наиболее примечательной для меня была одна сцена, которую можно было расценивать как очень яркую метафору. В конце мая, когда мы снова покидали оккупированные территории, водитель наклеил флаг тогда еще существовавшей «Новороссии» на лобовое стекло автобуса, который вез нас из Донецка в Мариуполь.
![]()