Республиканская Детская Библиотека

Юриспруденция — второе высшее образование

Размер:

AAA

Цвет: C C C

Изображения Вкл. Выкл.

Обычная версия сайта

Западно-Уральский институт экономики и права
ЧОУ ВО ЗУИЭП

Хочу поступить

• Абитуриенту
• О ВУЗе
• Приемная комиссия
  • Формы обучения
  • Направления подготовки
  • Правила и условия приема
  • Стоимость
  • Вступительные испытания
  • Списки поступающих и приказы о зачислении
  • Отзывы студентов и выпускников
  • Адрес приемной комиссии
  • День открытых дверей
  • Как поступить в ВУЗ на платное обучение?
  • ЕГЭ для поступления в ВУЗ
  • Поступление ВУЗ в Перми без ЕГЭ
  • Как поступить в ВУЗ после колледжа?
  • Документы для поступления
  • Перевод
  • Часто задаваемые вопросы
• Студенту
  • Научная жизнь
  • Студенческое научное общество
  • Учебные материалы
  • Отзывы студентов
  • Противодействие коррупции
  • Наука и образование против террора
  • Министерство науки и высшего образования Российской Федерации
  • Министерство просвещения Российской Федерации
  • Федеральный портал Российское образование
  • Здоровье
  • Ситуационный центр
• Выпускнику
• Доп. обучение
• Контакты

• Главная
• ›
• Приемная комиссия
• ›
• Формы обучения
• ›
• Очное
• ›
• Юриспруденция — второе высшее образование

Заявка на обучение

Высшее юридическое образование в Москве в «ИМПЭ имени А.С. ГРИБОЕДОВА»

ИМПЭ им. А. С. Грибоедова предлагает получить высшее образование в сфере юриспруденции. В институте реализуются программы бакалавриата и магистратуры, возможно пройти обучение по ускоренной программе. В последнем случае срокеи получения диплома о втором высшем образовании сокращаются.

На сегодняшний день высшее юридическое образование в Москве отличается исключительной востребованностью. Получить его желают не только те, кто планирует связать с изучением права свою профессиональную деятельность, но и представители других сфер. Людям, работающим в больших холдинговых компаниях, для правильного ведения документации просто необходимо иметь юридическое образование в качестве второго высшего. Компетентность в законах и практике их использования помогает при ведении бизнеса, построении карьеры, востребована в повседневной жизни (при общении с чиновниками, различными ведомствами и организациями или в случае отстаивания собственных прав). В юридическом образовании заинтересованы деловые люди, которые:

• заняты развитием партнерских отношений;
• регулярно заключают крупные сделки;
• пользуются кредитными продуктами и не хотят сталкиваться с многочисленными рисками.

Также на юридических факультетах обучаются наемные специалисты, желающие повысить свой профессиональный уровень и расширить сферу деятельности. Второе высшее образование в области юриспруденции дает им такую возможность.

Актуальность столичного юридического образования

В связи с ростом интереса абитуриентов к получению профессионального образования, факультеты в институтах, рассредоточенных в разных городах нашей страны, показывают высокий конкурс. Однако наибольшей привлекательностью обладает возможность получить юридическое образование в вузах столицы. Это объясняется желанием абитуриентов приобрести глубокие знания, используя лучшие образовательные базы, чтобы затем найти достойное место в солидной компании или госучреждении.

Студенты ИМПЭ им. А. С. Грибоедова, обучающиеся в Москве, могут проходить практику в крупных российских и международных компаниях.

Особенности, возможности и преимущества обучения в ИМПЭ им. А.С. Грибоедова

Юридический факультет ИМПЭ им. А. С. Грибоедова, являющегося одним из лидеров в негосударственном образовании:

• гарантирует реализацию учебных планов по подготовке магистров и бакалавров в полном объеме и по всем формам обучения;
• представляет собой крупный учебный и научно-методический центр, организующий научные исследования в сфере юриспруденции и модернизации юридического обучения;
• предлагает услуги обучения на максимально выгодных условиях.

В рамках юридического факультета в ИМПЭ им. А. С. Грибоедова работают следующие кафедры:

• Кафедра «Теория и история государства и права»
• Кафедра «Адвокатура»
• Кафедра «Гражданское право и гражданский процесс»
• Кафедра «Нотариат»
• Кафедра «Конституционное и административное право»
• Кафедра «Уголовно-правовые дисциплины»
• Кафедра «Криминология и уголовно-исполнительное право»
• Кафедра «Международное право»

Благодаря инновационному подходу к образованию, учебный процесс в ИМПЭ им. А. С. Грибоедова отличается насыщенностью и высокой эффективностью как в части усвоения теоретических знаний, так и в части применения практических навыков. Большинство практических занятий строится в формате профессиональных ролевых игр; таким образом, учащиеся начинают приобретать необходимые умения уже на первых курсах. Практикумы по криминалистике проводятся в современной лаборатории, оснащенной всем необходимым оборудованием.

Профессиональное обучение магистров проводится по программе «Правовое регулирование-предпринимательства и внешней торговли», бакалавров по направлению «Юриспруденция» по программе ФГОС.

Эксперты, участвовавшие в широком опросе в ходе проекта «Лучшие образовательные программы инновационной России» в 2010 г., признали программу по специальности «Юриспруденция», воплощаемую ИМПЭ им. А. С. Грибоедова, одной из наиболее эффективных образовательных программ, причислив ее к золотому фонду российской высшей школы.

Профессорско-преподавательский состав института состоит из специалистов различных областей профессионального правоведения, что дает возможность осуществлять разнонаправленное эффективное обучение студентов.

Благодаря использованию новейших методик и обучающих технологий юридическое образование, получаемое в ИМПЭ им. А. С. Грибоедова, считается весьма престижным.

Заочные судебные процессы в соответствии с международным, внутренним и ливанским законодательством

Продолжая нашу справочную информацию о Специальном трибунале по Ливану, следует отметить еще одну особенность текущего судебного разбирательства: судебные процессы являются заочными разбирательствами . Это одна из нескольких процессуальных особенностей STL, взятых из традиции гражданского права, включая ожидание более активных судей и допустимость письменных доказательств. После вынесения STL обвинительного заключения ливанские власти несли ответственность за поиск и задержание четырех обвиняемых. Соответственно, они вели слежку за последними известными адресами, предъявили обвинение лидерам района ( мухтарс ), выпустили рекламу и социальные сообщения, выпустили красное уведомление Интерпола и установили горячую линию. Когда ни одна из этих попыток не увенчалась успехом, Трибунал постановил продолжить дело заочно .

В отличие от Уставов других международных трибуналов, статья 22 Устава Трибунала (наряду с Правилами 106-109) допускает такое разбирательство, если обвиняемый:

(a) прямо и в письменной форме отказался от своего права присутствовать; (b) не был передан Трибуналу соответствующими государственными органами; (c) скрылся или иным образом не может быть найден, и приняты все разумные меры были взяты для обеспечения его или ее явки в Трибунал и информирования его или ее об обвинениях, подтвержденных судьей предварительного производства.

STL должен обеспечить справедливое уведомление об обвинительном заключении либо лично, либо через публикацию, и чтобы обвиняемый был представлен адвокатом либо по его или ее собственному выбору, либо по назначению суда.

В целом, системы гражданского права более приспособлены к судебным разбирательствам

заочно , чем системы общего права, которые основаны на состязательном процессе. Даже в тех национальных системах, которые предоставляют обвиняемым по уголовным делам право присутствовать на суде, существуют исключения, например, когда обвиняемый сбегает из-под юрисдикции, когда обвиняемый получил справедливое уведомление о предъявленных ему обвинениях и все же не отвечает на запрос. действительную повестку, когда обвиняются только проступки или когда лицо должно быть удалено из зала суда из-за деструктивного поведения. При таких обстоятельствах право на присутствие может считаться отказом. В США, например, Заочное судебное разбирательство запрещается, если ответчик не скроется после начала судебного разбирательства или не сорвет судебное разбирательство (FRCrimPro 43). Многие ситуации, допускающие заочное судебное разбирательство, требуют повторного судебного разбирательства в том случае, если лицо, допустившее просрочку, впоследствии явится с повинной или будет арестовано до истечения срока давности исполнения приговора. Право на повторное судебное разбирательство предусмотрено статьей 22(3) Устава STL и правилами 108 и 109.

Испытания заочно вызывают острую озабоченность по поводу прав человека. Международный пакт о гражданских и политических правах содержит длинный список процессуальных гарантий, которые все государства-участники должны предоставить лицам, обвиняемым в совершении преступлений. В статье 14(3)(d) предусмотрено, что:

Обвиняемый имеет право на судебное разбирательство в его присутствии…

Например, в деле Monguya Mbenge v. Zaire  (1990 г.) — деле, рассмотренном Комитетом по правам человека (КПЧ), экспертным органом, контролирующим соблюдение государствами положений Пакта, — заявитель был приговорен к смертной казни, находясь в Бельгии, и только узнал о возбуждении против него уголовного дела из печати. При данных обстоятельствах Комитет установил, что некоторые процессуальные права заявителя были нарушены, в частности, с учетом того, что государство практически не предприняло никаких шагов для передачи повестки заявителю, чей адрес, очевидно, был известен, что помешало ему подготовить какую-либо защиту. . Так же в Малеки против Италии  (1990 г.), КПЧ вынес решение в абз. 9.4 что

Государство-участник… не продемонстрировало, что [заявитель] был своевременно вызван и что он был проинформирован о возбуждении против него уголовного дела. В нем просто говорится, что оно «предполагает», что автор был проинформирован своим адвокатом о судебном разбирательстве против него в Италии. Этого явно недостаточно, чтобы снять бремя, возложенное на государство-участник, если это оправдывает судебное разбирательство в отношении обвиняемого заочно.  На суд, рассматривавший дело, была возложена обязанность убедиться, что автор был проинформирован о рассматриваемом деле, прежде чем приступить к судебному разбирательству заочно.  В отсутствие доказательств того, что суд сделал это, Комитет считает, что право автора на судебное разбирательство в его присутствии было нарушено.

Хотя КПЧ заявил, что МПГПП, как правило, запрещает судебные разбирательства заочно , статья 14(3)(d) подпадает под те же узкие исключения, которые имеются во внутреннем законодательстве в отношении подсудимых, пытающихся уклониться от правосудия. Так, в Mbenge КПЧ отметил, что Пакт

не может быть истолковано как обязательное судебное разбирательство заочно неприемлемым независимо от причин неявки обвиняемого. Действительно, судебное разбирательство заочно при некоторых обстоятельствах (например, когда обвиняемый, хотя и уведомленный о судебном разбирательстве заблаговременно, отказывается от осуществления своего права на присутствие) допустимо в интересах надлежащего отправления правосудия. Тем не менее эффективное осуществление прав, предусмотренных статьей 14, предполагает принятие необходимых мер для заблаговременного информирования обвиняемого о судебном разбирательстве против него.

Впоследствии эта судебная практика была кодифицирована в Замечании общего порядка № 32 (пункт 36), опубликованном в 2007 году:

Судебное разбирательство в отсутствие обвиняемого при некоторых обстоятельствах может быть допустимо в интересах надлежащего отправления правосудия, т. е. когда обвиняемые, хотя и проинформированные о судебном разбирательстве заблаговременно, отказываются от осуществления своего права на присутствие . Следовательно, такие судебные процессы совместимы с пунктом 3 d) статьи 14 только в том случае, если будут приняты необходимые меры для своевременного вызова обвиняемых и их заблаговременного информирования о дате и месте судебного разбирательства и ходатайства об их явке.

Таков подход и Европейского суда по правам человека (Колоцца против Италии). Судебный процесс в STL станет первым заочным разбирательством в международном трибунале с тех пор, как Нюрнбергский трибунал приговорил Мартина Бормана, начальника штаба Гитлера, к смертной казни. Нюрнбергская хартия также допускала такие процессы в статье 12:

.

Трибунал вправе возбудить дело в отношении лица, обвиняемого в преступлениях, предусмотренных статьей 6 настоящего Устава, в его отсутствие, если оно не найдено или если Трибунал по какой-либо причине сочтет это необходимым, в интересах правосудия, провести судебное заседание в его отсутствие.

Сначала считалось, что Борман уехал в изгнание в Южную Америку в конце Второй мировой войны (и ходили слухи, что он сделал пластическую операцию, чтобы скрыть свою личность). Другие считали, что он умер в Германии на закате нацистского режима, что, по-видимому, подтверждается генетическим анализом останков, найденных в 1972 году. Немецкий суд объявил Бормана мертвым в 1973 году. Тем не менее охотник за нацистами Саймон Вейзенталь сохранил до поиска на много лет дольше.

Хотя заочные судебные процессы в целом допускаются законодательством о правах человека, право обвиняемого на повторное судебное разбирательство является важной процессуальной гарантией. Неясно, могут ли этим правом воспользоваться нынешние ответчики, учитывая, что STL должен стать специальным трибуналом , который, как и все специальных трибунала , в конечном итоге уйдет в отставку после завершения рассмотрения дел. В случае, если подсудимые будут обнаружены спустя годы, неясно, на каком форуме они будут иметь право на повторное судебное разбирательство, если предположить, что государство, находящееся под стражей, готово их куда-то экстрадировать. Крис Дженкс также выразил обоснованную озабоченность по поводу предоставления уведомления путем простой публикации.

Обвиняемые, скрывающиеся от правосудия, и МУС: исследование законности и способности Международного уголовного суда проводить заочные судебные процессы

2 ноября 2021 г.

Международный уголовный суд проведет заочные судебные процессы

Автор: Райан Пэрри

Введение

Термин «заочное судебное разбирательство » относится к судебному разбирательству, в котором обвиняемый физически не присутствует. Эта форма судебного разбирательства противоречит праву ответчика присутствовать в суде; как впервые признано в статье 14(3)(d) Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП) [здесь] и других последующих международных документах по правам человека [здесь]. Несмотря на эту озабоченность, он остается единственной альтернативой проведению судебного разбирательства в случае, если обвиняемый не может быть доставлен в суд.

После Нюрнбергского процесса специальные международные уголовные трибуналы и Международный уголовный суд (МУС) в значительной степени отвергли возможность проведения судебного процесса в отсутствие обвиняемого. Недавним исключением является Специальный трибунал по Ливану (STL). Статья 22 Закона STL не только разрешает, но и требует проведения заочных судебных процессов при определенных обстоятельствах. В частности, статья 22 [здесь] предусматривает, что:

1.     «Специальный трибунал проводит судебное разбирательство в отсутствие обвиняемого, если он или она:
а)   Прямо и в письменной форме отказался от своего права присутствовать;
b)   Не передано Трибуналу соответствующими государственными органами;
c)   Скрылся или не может быть найден иным образом, и были предприняты все разумные меры для обеспечения его или ее явки в Трибунал и информирования его или ее об обвинениях, подтвержденных судьей предварительного производства».

STL постановил, что дело Прокурор против Салима Джамиля Айяша и др. . STL-11-01 [здесь] был одним из таких обстоятельств. Обвиняемый скрылся или не был найден иным образом, и все разумные меры были предприняты в соответствии со статьей 22(1)(c) выше. Судебный процесс был проведен заочно, и судебная палата единогласно признала г-на Айяша виновным вне всяких разумных сомнений как соучастника всех обвинений против него и единогласно приговорила его к пяти одновременным приговорам к пожизненному заключению. Айяш и др. Дело в настоящее время находится на стадии апелляции, несмотря на продолжающееся отсутствие г-на Айяша.

Заочные судебные процессы в Международном уголовном суде (МУС) 

МУС никогда не проводил заочных судебных разбирательств . Статья 63 Римского статута прямо отвергает эту возможность, поскольку она предусматривает: «обвиняемый должен присутствовать во время судебного разбирательства» [здесь].

Первым вопросом неизменно становится вопрос о том, может ли Международный уголовный суд проводить судебные процессы на законных основаниях заочно [интересный комментарий к последним событиям].

Второй вопрос заключается в том, перевешивают ли преимущества проведения заочных судебных процессов недостатки в контексте международного уголовного правосудия. Ибо, как все (надеюсь) узнают в течение жизни, только потому, что один может что-то сделать, не обязательно означает, что один должен .

Законодательная база

Право присутствовать – Статья 14(3)(d) МПГПП

Проведение судебного разбирательства в отсутствие обвиняемого в принципе противоречит общим требованиям надлежащей правовой процедуры и права на участие в собственной защите, изложенным в статье 14 МПГПП. Статья 14 не всегда делает заочное разбирательство недопустимым, и Комитет по правам человека признал, что могут применяться исключительные обстоятельства, позволяющие проводить заочное судебное разбирательство в интересах надлежащего отправления правосудия [здесь, в п. 14.1].

Как отмечают Паркер и Джордаш, «[не]смотря на кажущуюся обязательной формулировку, содержащуюся в статье 14(3)(d), среди государств-участников МПГПП существует консенсус в отношении того, что это право не является абсолютным и может быть с некоторыми ограничениями» [здесь на с. 489]. Исключениями из этого правила, наиболее важными для определения способности МУС проводить заочные судебные процессы на законных основаниях, являются: пункт 31]

(2)     Повторное судебное разбирательство — при наличии неограниченного права на последующее повторное судебное разбирательство
[здесь на с. 490 со ссылкой на Б. против Франции, заявление № 10291/82, опубликовано в (1994) 16 EHRR 1.]

Законность заочного судебного разбирательства в МУС

Исключение 1: Отказ от права быть Настоящее

Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) в деле Poitrimol v. France постановил, что любой отказ от права на присутствие должен быть четким и недвусмысленным [здесь, в абз. 31].

STL разрешает проводить заочные судебные процессы, если были приняты «все разумные меры» для уведомления обвиняемого [здесь]. Некоторый намек на то, что имеется в виду, содержится в Правиле 76 bis Правил процедуры и доказывания STL, озаглавленном «Объявление обвинительного заключения». Это правило предусматривает, что, если обвинительное заключение не может быть вручено лично обвиняемому, «реклама должна быть передана… для публикации в газетах и/или передана по радио, телевидению и/или другим средствам массовой информации, включая Интернет…», а также уведомление и обращение к общественности за информацией [здесь 105-106]. Беспокойство заключается в том, могут ли эти «разумные шаги» установить, что обвиняемый действительно знал о судебном разбирательстве, чтобы эффективно определить, имел ли место подразумеваемый или конструктивный отказ от права присутствовать. Даже если бы это удалось установить, это, безусловно, далеко от стандарта «четкого и недвусмысленного» отказа.

Есть несколько примеров вне контекста STL, которые демонстрируют трудности, возникающие при попытках оправдать заочных судебных разбирательств с конструктивным отказом. В деле Mbenge v. Zaire [здесь] Комитет по правам человека пришел к выводу, что имело место нарушение статьи 14 после того, как он установил, что обвиняемый узнал о судебных процессах, проведенных в его отсутствие, только после того, как они произошли. В обоих случаях он был приговорен к смертной казни.

Аналогично, в Colozza v. Italy [здесь], обвиняемый был объявлен «latitante» на суде, то есть как лицо, умышленно уклоняющееся от исполнения ордера, выданного судом, и преданное суду [здесь, в абз. 12]. Г-н Колоцца утверждал, что он был ошибочно объявлен «латитанте» и что уведомления о повестке в суд и о выписке из решения, вынесенного заочно, были, следовательно, недействительными [здесь, в абз. 15]. ЕСПЧ единогласно постановил, что это было нарушением права г-на Колоццы присутствовать.

Вышеупомянутая судебная практика показывает, что существуют значительные трудности в установлении требуемой осведомленности о начале судебного разбирательства, равносильной конструктивному отказу от права присутствовать. Кроме того, Комитет по правам человека в деле Малеки против Италии [здесь] постановил, что проявления должной осмотрительности недостаточно для оправдания судебного разбирательства в отсутствие обвиняемого. STL подвергся критике за свой подход к этому исключению, и далеко не ясно, соответствует ли этот подход международным правам человека. Это, безусловно, понятная критика в свете предыдущей судебной практики.

В заключение, по всем вышеперечисленным причинам (и по ряду других политических соображений, обсуждаемых ниже), это первое исключение не является идеальным для обоснования заочного судебного разбирательства в МУС. Право на присутствие основано на идее о том, что полноценная защита может быть осуществлена ​​только в том случае, если обвиняемый присутствует, чтобы дать указания защитнику. Без присутствия обвиняемого защита оказывается в затруднительном положении в контексте, когда на карту поставлена ​​свобода или, возможно, жизнь. Независимо от совершенного преступления, безусловно, бесспорно, что ситуация, описанная выше в Мбенге против Заира является неэтичным, и его следует избегать любой ценой.

Это обоснование также противоречило бы предыдущей судебной практике МУС. В деле Ruto and Sang Апелляционная палата установила, что статья 63(1) Римского статута была призвана усилить право на присутствие и «исключить любое толкование статьи 67(1)(d) Статута, которое позволило бы в связи с выводом о том, что обвиняемый имплицитно отказался от своего права присутствовать, скрываясь от правосудия или не явившись в суд» [здесь, в п. 54].

Исключение 1B: ‘ Semel praesens semper praesens ‘

Этот анализ в первую очередь сосредоточен на ситуации обвиняемого, которого суд не смог найти и доставить в суд или должным образом уведомить его о начале судебного разбирательства. разбирательства в отношении них. Тем не менее, стоит кратко коснуться The Banda Case [здесь] и различия в законности или целесообразности продолжения судебного разбирательства, когда обвиняемый присутствовал, а затем исчез.

Несмотря на правдивость приведенного выше обсуждения отказа, МУС потенциально мог бы принять максиму « semel praesens semper praesens » (присутствовать один раз значит присутствовать всегда) и позволить продолжать судебные процессы там, где обвиняемый присутствовал в течение досудебного производства и, следовательно, знает, что против них возбуждено уголовное дело.

Суды в Соединенных Штатах принимают максиму « semel praesens semper praesens », рассматривая судебные процессы, продолжающиеся при таких обстоятельствах, как не заочные судебные процессы. Следуя этой максиме, судебное разбирательство фактически не продолжается в отсутствие обвиняемых, потому что их присутствие на одной стадии судебного разбирательства означает, что они считаются присутствующими на остальной части судебного разбирательства, даже если они не присутствуют. Принятие этого принципа могло бы позволить МУС продолжить работу с Дело Банды и аналогичные последующие судебные процессы, когда обвиняемый присутствовал на досудебном разбирательстве, без необходимости продолжать остальную часть приведенного ниже анализа, который в первую очередь касается обвиняемого, который никогда не присутствует.

Возражения, которые делают исключение в отношении отказа неуместным в качестве основы для обоснования заочного судебного разбирательства в МУС в отношении скрывающегося обвиняемого, отпадают, когда речь идет об обвиняемом, который присутствовал на какой-либо стадии судебного разбирательства. В этом случае обвиняемый фактически знает о начале судебного разбирательства против него, и отказ может быть более легко подразумеваемым, несмотря на то, что этот отказ не является ясным и недвусмысленным.

Исключение 2: Неограниченное право на последующее повторное судебное разбирательство

Второе исключение, которое может позволить МУС на законных основаниях проводить судебные процессы в отсутствие обвиняемого, касается случаев, когда существует неограниченное право на последующее повторное судебное разбирательство. Согласно решению Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) в деле B против Франции [B. против Франции, заявление № 10291/82, опубликовано в (1994) 16 EHRR 1.], гарантия повторного судебного разбирательства делает заочное разбирательство допустимым, даже если не было отказа от права присутствовать. Тогда возникает вопрос, сможет ли МУС надлежащим образом гарантировать повторное судебное разбирательство обвиняемому и что это должно повлечь за собой.

Одним из критических замечаний по поводу готовности STL проводить судебные процессы заочно является неспособность должным образом гарантировать повторное судебное разбирательство. Статья 22(3) гарантирует, что обвиняемый «имеет право на повторное судебное разбирательство в его или ее присутствии в Специальном трибунале» [Ст. 22(3).]. Однако это не соответствует гарантированному, неограниченному праву на последующее повторное судебное разбирательство, поскольку STL является временным трибуналом. Этот недостаток усугубляется статьей 5(1) Статута STL, которая предусматривает, что «[ни]кто не может предстать перед национальным судом Ливана за действия, за которые он или она уже были осуждены Специальным трибуналом» [ Статья 5(1). ]. В результате обвиняемый, которого судили в Absentia , и кто пытается осуществить свое право на повторное судебное разбирательство после прекращения деятельности Трибунала, не будет иметь возможности сделать это.

МУС имеет уникальное отличие, поскольку является единственным постоянно действующим международным уголовным судом. Этот факт позволяет суду предоставить неограниченное право на последующее повторное судебное разбирательство, чего не могут сделать временные специальные международные трибуналы. С учетом этого МУС представляется наиболее подходящим международным уголовным судом для проведения заочных судебных процессов.

Из критики STL становится ясно, что, если бы МУС разрешал судебные процессы в отсутствие обвиняемого, должно существовать надежное, неограниченное право на повторное судебное разбирательство, которое является более чем иллюзорным или неискренней попыткой предстать перед судом. соблюдение международных прав человека.

В деле Colozza v. Italy [здесь] ЕСПЧ постановил, что итальянские правила, регулирующие повторное рассмотрение заочных обвинительных приговоров, не соответствуют стандартам ЕСПЧ, поскольку они не предоставляют ответчику права представлять новые доказательства и эффективно оспаривать доказательства, собранные в его отсутствие [см.: Никола Канестрини, «Итальянский заочный суд нарушает право на справедливое судебное разбирательство» (2018)].

При условии, что были приняты положения о праве на повторное судебное разбирательство, которое позволяет обвиняемому участвовать так же, как если бы оно присутствовало в суде первой инстанции, МУС может иметь возможность проводить судебные процессы заочно в соответствии с международными нормами в области прав человека. принципы. Это подпадает под признанное исключение из статьи 14 МПГПП.

Реализация

Как упоминалось ранее, статья 63 Римского статута предусматривает, что обвиняемый предоставляет: «обвиняемый должен присутствовать во время судебного разбирательства». Может показаться, что из-за этой формулировки просто невозможны законные заочные судебные процессы в МУС, даже если такие судебные процессы могут соответствовать международным принципам прав человека в рамках, изложенных выше.

Таким образом, последнее препятствие, которое необходимо устранить, заключается в том, как ICC может реализовать это изменение на законных основаниях. Изменение статьи 63 Римского статута может показаться единственным способом достижения этого. Однако такие меры могут оказаться излишними. Если статья 63 понимается и толкуется как предоставляющая право и налагающая на обвиняемого обязанность присутствовать на суде, то нет необходимости вносить поправки в Римский статут.

В «Трактате о международном уголовном праве: Том III: Международный уголовный процесс » Амбос отмечает: «Статья 63 сама по себе не говорит о «праве», но использование термина «должен» (в параграфе 1) скорее предполагает требование общего присутствия, близкое к обязанности» [здесь с. 164]. Может сбивать с толку и казаться противоречивым тот факт, что присутствие в суде может быть как правом, так и обязанностью – обязанность, по-видимому, лишает права свободно пользоваться этим правом.

В деле Право присутствовать на суде в международном уголовном праве Уилер утверждает, что статья 14 МПГПП предоставляет как право, так и обязанность [см. 2.2 (с. 8-20)]. Чтобы преодолеть противоречие, Уилер понимает право и обязанность как охватывающие разные интересы и обращается к тексту МПГПП, который предоставляет обвиняемому минимальную гарантию того, что его будут судить в его присутствии. Уилер заявляет, что «[d] описание права на присутствие в качестве минимальной гарантии подразумевает, что как минимум обвиняемый должен иметь возможность присутствовать на суде, если он или она желает. Затем Уилер предлагает заявление, сделанное МТБЮ в Прокурор против Делалича и др. (« Челебичи Лагерный кейс»). Председательствующий по этому делу, говоря об отсутствующем подсудимом, заявил: «[если он хочет быть здесь, он имеет право быть здесь. В этом нет никаких сомнений». [ Прокурор против Делалича и др. (Trial Transcript) IT-96-21, Т Ch (4 ноября 1997) 8973, строки 10-11] Уилер заключает, что «право присутствовать по сути является правом не быть исключенным в одностороннем порядке из судебного разбирательства» [см. . 2.3 (стр. 21)]

Эту точку зрения также поддержали в самом ICC. В деле Руто и Санг Судебная палата постановила, что она была убеждена доводом обвинения о том, что статья 63 содержит обязанность присутствовать, и связала обязательства, подразумеваемые этой обязанностью, с необходимостью судебного контроля над разбирательством [здесь, в абз. . 42].

Политические соображения

Важность права присутствовать

Понятная критика заочных судебных процессов заключается в том, что, как заявили Паркер и Джордаш, «[т]е обвиняемый является и всегда должен быть, центральная фигура в уголовном процессе. Орган уголовного преследования подготовит свое дело и будет убеждено, что оно представляет собой разумную перспективу установления вины обвиняемого. Суд — это возможность обвиняемого оспорить эти доказательства и изложить свою версию» [здесь, с. 500].

Право на присутствие основано на идее, что полноценная защита может быть осуществлена ​​только в том случае, если обвиняемый присутствует, чтобы дать указания защитнику. Без указаний обвиняемого эффективное представительство невозможно, а защита страдает. По сути, в этой ситуации происходит то, что обвинение продвигает версию дела, вооруженную своим обычным арсеналом, в то время как защита не имеет одного из своих ключевых орудий, используемых для отпора.

Здесь становится очевидной важность права на повторное судебное разбирательство. Однако и здесь есть свои опасения. Некоторые могут по понятным причинам полагать, что это может позволить обвиняемому тактически избежать первого судебного разбирательства, зная, что в случае признания его виновным он может провести повторное судебное разбирательство, если его в конечном итоге задержат.

Какова цель заочного судебного разбирательства? Не лучше ли просто подождать и надеяться, что со временем ситуация изменится и обвиняемые предстанут перед судом?

В поисках истины

В международном уголовном праве суды рассматривают преступления, масштабы которых измеряются человеческими страданиями, не встречающиеся в других правовых контекстах. По этой причине крайне важно, чтобы человеческий фактор был включен в анализ. Производство по такому делу, как Айяш и др. , замешаны не только обвиняемые. Часто бывает много жертв и политических последствий, основанных на фактах. С этой целью международное уголовное судопроизводство не следует рассматривать как функционирующее с единственной целью установления вины обвиняемого — оно также является поиском истины.

Хотя ответчик может быть центральной фигурой в уголовном процессе, важно помнить, что он не является единственной стороной, затронутой разбирательством. Судебный процесс может быть достижением справедливости для потерпевших и других сторон, даже если сам судебный процесс несовершенен без присутствия обвиняемого. Это включает в себя возможность получения возмещения ущерба на основании судебного решения на национальном уровне. Это не просто денежная компенсация, она служит и другим целям, в том числе обозначению исторических событий, установлению местонахождения умерших членов семьи в ходе расследования и признанию пострадавших жертвами. Не следует также забывать о неудобствах и эмоциональном напряжении свидетелей, потерпевших и сообвиняемых в результате бесконечно затягиваемого судебного разбирательства.

Пример одного из таких достижений правосудия из дела STL по делу Прокурор против Айяша и др. [здесь] иллюстрирует этот момент. Первоначально считалось, что молодой человек по имени Ахмед Абу Адас был тем, кто совершил теракт смертника в Бейруте, Ливан, 14 февраля 2005 г., в результате которого погибли 22 человека, в том числе бывший премьер-министр Ливана Рафик Харири, и сотни других получили ранения в соседних зданиях. , разрушив многие дома [здесь]. В видео, переданном «Аль-Джазирой» вскоре после нападения, г-н Ахмад Абу Адас заявил, что представляет фундаменталистскую группу под названием «Победа и джихад в Великой Сирии» и провел «оглушительную мученическую операцию» против г-на Харири в качестве агента. «неверного саудовского режима». Однако в ходе судебного разбирательства было установлено, что группа была вымышленной, а г-н Абу Адас не был террористом-смертником. Ложное заявление об ответственности было направлено на то, чтобы отвлечь внимание от истинных преступников.

Вышеизложенное является лишь одним из многих примеров, иллюстрирующих, что, хотя арест обвиняемого может быть невозможен, судебное разбирательство все же может обеспечить справедливость для многих других людей. Тем, кто сомневается в ценности заочных судебных процессов, следует задуматься о значении этого судебного процесса для семьи г-на Абу Адасса. Хотя он по-прежнему пропал без вести, это решение определило, что он стал жертвой похищения, а не террористом-смертником, убившим более двадцати человек.

Другим способом добиться справедливости в судебном процессе такого рода является компенсация потерпевшим.

Как отметил д-р Джозеф Рикхоф [здесь], в деле Прокурор против Айяша и др. Судебная камера отметила, что Специальный трибунал, в отличие от МУС, не имеет установленного законом механизма компенсации или возмещения ущерба. Однако:

«Хотя Статут не уполномочивает Судебную камеру выносить финансовые распоряжения в отношении осужденного обвиняемого, например, о выплате компенсации или возмещения ущерба жертве преступлений, подпадающих под ее юрисдикцию, он прямо не запрещает Специальному трибуналу учреждать или осуществление любой такой схемы, не связанной с вынесением постановлений в отношении осужденного лица. Кроме того, помимо вынесения приговора Судебная палата может выносить соответствующие рекомендации по вызывающим озабоченность вопросам, с которыми она столкнулась в ходе разбирательства» (пункт 275).

В конечном итоге Судебная палата рекомендовала Ливану создать установленный законом механизм для выплаты компенсаций жертвам преступлений (пункты 281-284) или, по словам Судебной палаты:

«Помимо создания такого механизма, Судебная палата также рекомендовал Специальному трибуналу создать специальный целевой фонд для выплаты компенсаций жертвам преступлений… (см. пункты 299–302 и 308).

Доказательства

Еще один момент, который необходимо обсудить, рассматривая международные судебные процессы как выполняющие двойную роль поиска истины и справедливости, это тот факт, что качество доказательств со временем ухудшается. По решению суда в Colozza v. Italy , «невозможность проведения судебного разбирательства заочно может парализовать ведение уголовного судопроизводства, поскольку это может привести, например, к рассеиванию доказательств, истечению сроков судебного преследования или судебной ошибке» [ здесь в п. 29]. С этой точки зрения заочное судебное разбирательство может быть выгодным для обеих сторон, поскольку это, по крайней мере, судебное разбирательство, в котором используются доказательства более высокого качества, чем можно ожидать в будущем.

Судебное разбирательство при наличии улик высочайшего качества, несомненно, полезно для надлежащего отправления правосудия и поиска истины. Этот факт в сочетании с косвенными преимуществами и достижениями правосудия, которые возможны в результате судебного разбирательства в отсутствие обвиняемого, дает веские основания для того, чтобы этот вариант был доступен МУС в исключительных обстоятельствах, которые, как считается, оправдывают его.

Судебное разбирательство в отсутствие никогда не может быть идеальной заменой судебному разбирательству при идеальных обстоятельствах, и ожидания того, что может быть достигнуто, должны отражать это. Тем не менее, перефразируя слова Вольтера, МУС не должен допустить, чтобы идеальное стало врагом хорошего.

Заключение

МУС может и, возможно, должен разрешать проведение заочных судебных разбирательств. Это может быть сделано в соответствии с международными нормами в области прав человека, если существует гарантированное право на последующее повторное судебное разбирательство, которое является процессуально справедливым по отношению к обвиняемому. Так же есть вариант принять максиму semel praesens semper praesens ’ для оправдания продолжения судебного разбирательства в отсутствие когда-то присутствовавшего обвиняемого.

Существуют веские аргументы как за, так и против проведения заочных судебных процессов в МУС. Тем не менее, это полезный вариант для суда в исключительных обстоятельствах, когда преимущества перевешивают недостатки. Все это может быть достигнуто за счет нового толкования статьи 63 Римского статута как не предусматривающей абсолютного права не проводить судебное разбирательство в отсутствие обвиняемого, а скорее путем рассмотрения права присутствовать как права, которое не может быть исключено в одностороннем порядке из судебный процесс.

Еще неизвестно, будет ли МУС когда-либо проводить судебное разбирательство заочно . Однако у МУС есть возможность сделать это на законных основаниях, и автор считает, что было бы целесообразно иметь такую ​​возможность, когда это необходимо. При этом следует извлечь ценные уроки из предыдущей судебной практики по этому вопросу, особенно в отношении STL, которые суд должен иметь в виду, если когда-либо будет внесено такое изменение.

Предлагаемая цитата: Райан Пэрри, «Скрывшиеся обвиняемые и МУС: исследование законности и способности Международного уголовного суда проводить заочно судебных разбирательств» (2021 г.), 5 PKI Global Justice Journal 36.

Об авторе

Райан Парри — студент третьего курса юридического факультета Королевского юридического факультета в Кингстоне, Онтарио (Канада). До поступления в юридическую школу он получил степень HBaSc в области междисциплинарных исследований в Университете Лейкхед, уделяя основное внимание криминологии и исследованиям в области СМИ.